— Кого-то другого? Что это значит, мистер Скотт?
— Шелл. Это мое имя. Зовите меня Шелл.
— Очень хорошо, Шелл, — повторила женщина.
Так мы и сидели. Секунды уходили. Время — драгоценное время — проходило. Иногда бывает трудно перейти прямо к делу. И вы должны это понять, верно? Я подвинул свой стул поближе к дивану, похожему на барку Антония, на которой плыла Клеопатра. Я мог себе представить, как ветер играет ее волосами. Темнокожие рабы налегают на коричневые весла. Девушки танцуют и разбрасывают вокруг розовые лепестки. Вы даже будете удивлены, узнав, что я себе это представил. А секунды все летели.
— О, я вспомнила, — сказала Вивиан.
— Что, черт побери, вы можете вспомнить? Я только что об этом думал.
— Что вы только что сказали. Вы сказали, что хотите видеть меня, чтобы поговорить о ком-то еще. Вы не можете вспомнить?
— Немного погодя, — пробормотал я.
— Ну ладно, тогда поговорим о чем-нибудь другом. Так вот. Почему я легла вздремнуть — обычно я так не делаю, — но сегодня во второй половине дня здесь была такая суматоха, выстрелы, пули, мужчину убили практически у моей двери. Вы что-нибудь об этом слышали?
— Я был… одним из тех, кто первым узнал об этом.
— Ну, не ужасно ли это? Это против законов Беверли-Хиллз.
— Ну конечно, — согласился я. — Я так понимаю, вы не выглядывали наружу, чтобы увидеть все это возбуждение, людей, кровь… и все такое.
— О боже, конечно нет! — воскликнула женщина. — Я не люблю смотреть на подобные вещи.
— Вы, дорогая, правы.
— Но я слышала все от моей соседки. Один ужасный мужчина убил другого ужасного мужчину. Он стоял над ним и с диким видом стрелял в него.
— Пыхтел, сопел и вытаскивал пучки волос из его ушей, — зловеще добавил я.
— Об этом я не слышала, — проговорила Вивиан.
— Дайте вашей соседке немного больше времени, — посоветовал я.
— Она играла в бридж. И этот ужасный человек…
— Не говорите мне о нем, — изобразил я страх на своем лице. — На вашем месте я бы изменил позу…
— Но мне здесь так удобно. Почему бы вам не поменять место и не прийти сюда?
Я чуть не сделал это. Вскочил на ноги со словами «Почему же нет?» на губах, но внутренний голос повторял мне вновь и вновь: «Ты что, спятил?»
— Одну минутку, — сказал я.
Я пересек комнату, отыскал окно и открыл его. Высунул голову наружу и вдохнул свежего воздуха. Мне показалось, что она наполнила комнату эфиром или ароматом духов «Ночное безумие». Или чем-то другим, также опьяняющим, но, скорее всего, эфиром. Это была одна из тех комнат, где легко потерять рассудок. Эти мысли прорастали в моей голове, словно редкая сорная трава. И я понял, что лучше всего вернуться к прежнему положению, поэтому отошел от окна, прошел к своему стулу, отодвинул его по ковру туда, где он стоял прежде, и сел. И тот же голос сказал мне: «Да, ты и на самом деле сумасшедший».