До села оставалось метров 400, когда вновь началась дикая бомбежка. Федоров попробовал было использовать свое умение лавировать между бомбами и взрывами, но тут же сдался. Самолеты фашистов осатанело носились на небольшой высоте и вываливали из своих вздутых чрев неимоверное количество бомб. Пришлось оставить машину и залезть в довольно глубокий кювет.
— Не хуже приличной щели, — сказал адъютант лейтенант Скляров. — Если прямого попадания не будет, вполне отлежимся. — И тут же полез наверх.
— Лежи спокойно! — Я сдернул его за ногу вниз.
— Так оглядеться-то надо? Сами всегда говорите — нужна рекогносцировка.
— На этот раз обойдемся так.
— Как же это «так»? Вон там, кажется, бомба в дом жахнула.
Я тоже немного приподнялся к краю канавы.
Метрах в ста от нас и примерно в двухстах от крайнего дома Заброд стояло несколько домов, один из них — самый большой, каменный, остальные деревянные, типа служебных построек. Фугасная бомба попала в каменный дом. Одна стена его рухнула. Где-то позади дома занималось пламя пожара.
Что было в этом доме — не знаю. Может быть, какое-то детское учреждение. Может быть, когда война подошла к селу, сюда просто собрали детей, рассчитывая, что каменное здание, к тому же стоящее на отшибе, лучше убережет их. Не знаю. Но то, что увидел, не забуду никогда.
Окровавленные дети, с лицами, искаженными ужасом и болью, бежали от разрушенного дома во все стороны. Некоторые, постарше, несли на руках малышей, другие пытались тащить их за руки. А кругом продолжали с воем сыпаться бомбы, бухали разрывы фугасов, дико и жутко ревели моторы самолетов. Вместе с детьми и вслед за ними выбегали простоволосые, бледные женщины, в отчаянии ломая руки, ловили бегущих детей, пытаясь прикрыть их собственным телом.
Выскочив из укрытия, мы со Скляровым, Федоровым и радистом Персюком помогли женщинам собрать несчастных ребятишек, нуждающихся в медицинской помощи, и объяснили, как найти медсанбат. Сами же направились на КП.
Здесь я узнал горькую новость. Наш медсанбат тоже подвергся бомбардировке. Фугасная бомба попала в операционную, когда там оперировали замполита 39-го полка майора Н. И. Касатова. Он погиб вместе с оперировавшим его врачом.
На этом рубеже, если мне не изменяет память, мы задержались дня четыре. И все-таки затем сломили сопротивление немцев.
Когда войска нашей армии начали наступление, в лесочке неподалеку от села Кленовое была сделана находка, которая объяснила очень многое. Стало ясно, как смогли гитлеровцы узнать направление нашего удара, характер и подробности перегруппировки частей и многое другое. К врагу в руки попал тот самый приказ, о котором меня спрашивал по телефону командарм Жадов перед началом перегруппировки и которого я так и не дождался.