– Я не получаю никаких телефонных счетов. В смысле, не получаю по почте. Все счета я оплачиваю через компьютер, который надежно заперт. Никакой хакер не подкопается. Об этом позаботился Кенни Кармоди. – Новая теория нравилась Сэму все больше и больше. – И раз ты террорист и знаешь, кто я, то понимаешь, что, если станешь за мной следить, я вычислю тебя в первый же день.
– Скорее, в первый же час, – фыркнула Алисса.
Сэм помолчал. Надо же, какого высокого она о нем мнения.
– Спасибо. И поэтому…
– Сэм, давай все обсудим утром. У меня мозги совсем не работают. Я понимаю, что ты, возможно, прав…
– Еще две секунды. Пожалуйста. Итак, ты террорист, ты знаешь, кто я, поэтому не решаешься следить за мной… За кем ты тогда станешь следить?
– Точно не за Клайдом. Потому что мне ничего не известно ни о Джанин, ни о Клайде. Я знаю только, что мне нужна женщина с ребенком, которая любит читать, ходит на собрания анонимных алкоголиков и, скорее всего, будет работать где-нибудь в сфере обслуживания, потому что она даже не закончила среднюю школу. – Алисса вздохнула. – Сэм, послушай, я сейчас очень тупой террорист, потому что я так устала…
– Ты станешь следить за кем-нибудь из ее близких друзей.
– Ты говорил, у нее нет близких друзей, – напомнила Алисса.
– А Донни говорил, что кто-то следит за Ибрагимом Рахманом.
Что, разумеется, было бы гораздо логичнее, если бы Рахман приходился Мэри-Лу любовником. А это невозможно.
Или, все-таки?..
Нет, этого не может быть. Рахман – араб, а Мэри-Лу… это Мэри-Лу.
Черт, ничего не срастается!
– Ибрагим Рахман? – зевнув, спросила Алисса. – Какое-то знакомое имя. Кажется, так звали моего первого мужа.
Сэм опять откинулся на подушку.
– Ладно, не буду больше мучить тебя. Спокойной ночи.
Сам-то он точно не уснет. Но зачем говорить об этом Алиссе? И, разумеется, нельзя говорить ей: «Алисса, я не могу спать, потому что мне страшно. Пожалуйста, помоги мне пережить эту страшную ночь».
Вместо этого Сэм сказал:
– Увидимся утром.
И повесил трубку.
– Ты ведь не на машине? – спросил Джину Рик. – Потому что, если ты на машине, я не могу позволить тебе сесть за руль.
Вот он, момент истины.
Она уже распрощалась с музыкантами из группы, поблагодарила бармена и официантов и даже забрала свою куртку и сумку с палочками и щетками. Ударная установка принадлежала парню, которого она замещала.
Сегодняшний концерт оказался самым тяжелым в жизни Джины, хотя к музыке это не имело никакого отношения.
После перерыва подозрительная тень опять появилась в темном углу и оставалась там до самого конца.