– Ты привыкла всегда получать все, что хочешь, да? – сухо спросил он. – Наверное, поэтому Элис Вандерстелл называет тебя Принцессой?
Внезапно Кристиан почувствовал резкую, пронзительную боль в паху. Позже он понял, что Джейн нанесла ему унизительный и сокрушительный удар коленом. Вот чего он никак не ожидал! Провели, как какого-то простака из салуна Боуэри! Да, она хитра, коварна, и наверное, все, что говорил про нее доктор Гленн, соответствует истине. Он все больше убеждался в том, что Скотт Тернер ошибся.
Кристиан на трясущихся ногах согнулся пополам, дабы увернуться от дальнейшего нападения и облегчить боль. После удара Джейн он, увы, не сумел сдержать тихого, сдавленного стона. Этот звук помог ей найти его лицо в непроглядной тьме комнаты. Двойной удар кулаком в скулу и в висок отбросил Кристиана в сторону и одновременно назад, на кровать. Он перекатился к стене, пытаясь увернуться от нападения, но не тут-то было: ее тонкие руки летали, как крылья ветряной мельницы, осыпая его непрерывным градом ударов. В конце концов Джейн посетила неизбежная удача: кулаки ее нашли то же место на левой ноге Кристиана, что и свинцовая пуля под Геттисбергом.
Теперь взор Кристиана заволокла тьма другого рода. Тьма глухая, мрачная, безжалостная. Он смолк, потеряв сознание.
Дом Маршаллов был рядовым особняком коричневого камня, построенным в середине века, когда нью-йоркские деньги перетекали в верхнюю часть города. В то время Пятая авеню к северу от 23-й улицы была еще немощеной и походила скорее на деревенскую коровью тропу. Там почти никто не жил, и многие Нью-Йоркцы пророчили провал плану заселения северной территории. Они ошибались. Пятая авеню, от Вашингтон-сквер до Мэдисон-сквер, утвердилась как центр светской и модной жизни города, а особняки коричневого камня стали символом денег.
Дом Маршаллов, подобно соседним зданиям-особнякам, представлял собой грандиозное сооружение, отражавшее богатство и традиции его первых владельцев. Люди, сделавшие миллионы на рискованном заключении сомнительных сделок, не отличались разнообразием вкусов, когда дело касалось строительства их жилищ. Лишь тонкая грань отделяла оригинальность от пошлой демонстрации богатства нуворишей.
С подачи отца Кристиана дом Маршаллов был выдержан в том же духе помпезного консерватизма, граничащего с безвкусицей. Подъезды украшали внушительные коринфские колонны и пилястры. Мансардная крыша, высокие овальные окна и богатый орнамент на камне придавали дому вид чопорный и респектабельный. Внутреннее убранство особняка было не менее величественным. На первом этаже располагались следующие комнаты: просторный банкетный зал (не путать со столовой!), солярий, рабочий кабинет, роскошная библиотека, три гостиные и галерея с гобеленами и скульптурами.