До войны дом Маршаллов играл значительную роль в жизни высшего света Пятой авеню. Теперь же, когда из хозяев остался один Кристиан, в пустующих комнатах поселилась тишина.
Скотт Тернер плеснул виски в высокий хрустальный стакан и протянул его своему пациенту. Встретив укор в глазах Кристиана, он долил в стакан еще на добрых два пальца напитка и неодобрительно поднял свою пшеничную бровь.
– Ты уверен, что тебе это надо?
– Хватит корчить из себя врача! Или будь моим другом, или уходи!
Кристиан взял стакан, подавшись вперед в своем черном кожаном кресле и толкнув ногами оттоманку. Плед, укрывавший его колени, соскользнул на пол. Он поддел его носком туфли и откинул в сторону.
– Да, мне это надо, черт возьми! Я не больной! – раздраженно сказал Кристиан и одним залпом осушил стакан, слегка поморщившись, когда его содержимое обожгло пустой желудок.
Скотт пожал плечами. Он чувствовал, что Кристиан ищет ссоры. Скотт Тернер причислял себя к тем людям – их было от силы полдюжины, – которые не отказались бы от возможности поколотить Кристиана Маршалла. Нельзя сказать, чтобы Скотт верил в то, что это ему удастся, но порой его так и подмывало сцепиться с приятелем. Искалеченная нога отнюдь не делала Кристиана уязвимым, она лишь слегка уравнивала шансы: Скотт был на целую голову ниже своего лучшего друга и весил на четверть меньше. Его лицо со спокойными правильными чертами было, по уверению его жены, вполне красиво, хотя и не кружило женские головы, подобно профилю Кристиана.
– Как врач или как друг, я могу посоветовать тебе только одно: или пей умеренно, или не пей совсем. Пьянство до добра не доведет.
– Откуда ты можешь знать? – угрюмо вопросил Кристиан, поднимая стакан и рассеянно любуясь игрой хрустальных граней на свету от камина.
– А сейчас ты говоришь, как Эми, – сказал Скотт, имея в виду тон Кристиана, – но моей дочери, если ты помнишь, всего пять лет.
Опустив стакан, Кристиан покрутил его между ладонями и оторвал взгляд от камина.
– Господи, ну и денек!
– И вечер тоже. Уже скоро девять.
Это удивило Кристиана, но он не подал виду. Лицо его по-прежнему хранило выражение невозмутимого спокойствия.
– Да? В котором же часу миссис Брендивайн послала за тобой?
– Около шести. Сразу после того, как доктор Морган с больничным санитаром привезли тебя домой и ушли. Хорошо, что твоя экономка не проболталась обо мне. Я уже похвалил ее за это. Если бы Морган узнал, что меня вызвали сюда, его хватил бы апоплексический удар.
– Он думает, ты получил свою медицинскую степень, почитывая рекламные объявления в «Геральд»?