– Амалия даже при желании не могла бы попасть лучше, – тихо произнес Кристиан с оттенком горечи в голосе.
Ему все еще трудно было признать, что пуля хозяйки «салона» в конечном счете сослужила ему хорошую службу. Он по-прежнему ненавидел эту злодейку за то, что перенесла Дженни у нее в плену. Глаза его потемнели, утратив свой характерный холодный цвет, когда он подумал об Амалии Чазэм. Он крепче сжал медный набалдашник трости, так что побелели костяшки пальцев.
Кристиан обернулся к двери, и Сьюзен подивилась произошедшей в нем перемене. Лицо почти мгновенно расслабилось – линия губ смягчилась, лоб разгладился, глаза потеряли суровую резкость, засветившись вдруг теплым, ласковым, по-мальчишески задорным взглядом. Он разжал пальцы, судорожно сжимавшие трость, и подался вперед в своем кресле.
Эми зашла в кабинет, поощряемая его открытой улыбкой. Ее родители засмеялись, увидев, как шустро она вскарабкалась к нему на колени. Кристиан привлек ее к себе и грустно взглянул поверх светлой головки девочки.
Дженни продолжала стоять на пороге, ласково улыбаясь и внимательно глядя на Кристиана своими карими глазами. Она знала, что приглашение в его глазах предназначалось ей, и теперь он прятал свое удивление от доверчиво прижавшегося к нему ребенка.
Скотт поднял рюмку, приветствуя Дженни.
– Как хорошо, что ты наконец вернулась! Кристиан был мрачнее тучи, пока ты ходила с Эми смотреть детский сад. У меня такое впечатление, – добавил он сухо, – что он хотел бы все время не выпускать тебя из виду.
– А как ты думал? – спросила Сьюзен. – Так ведут себя все молодожены. Ты забыл?
Дженни была рада, что Сьюзен предложила другое объяснение поведению Кристиана. Оно устроило всех, хотя все знали, что это в лучшем случае часть правды. Дженни ничего не помнила о своем пребывании в погребе Амалии, но Кристиану повезло меньше. Во сне он видел все подробности случившегося, и самым живым воспоминанием был момент, когда выстрелил его «ремингтон» и он решил, что она убила себя. На этом месте он обычно просыпался и тянулся к Дженни – иногда чтобы просто обнять ее, иногда чтобы любить ее, но всегда для того, чтобы убедиться: они живы, и смерть была только сном.
Скотт предложил Дженни сесть на его место рядом со Сьюзен, но она выбрала оттоманку перед креслом Кристиана. Он сдвинул ноги, и она присела на край, легко обхватив своей тонкой рукой его ноги.
Сьюзен жестом позвала дочку к себе. Эми неохотно сползла с колен Кристиана и села к маме.
– Мне кажется, она будет ревновать к маленькому, – сказала Сьюзен Кристиану, – она привыкла считать тебя своим.