— Я тоже не верю этому, мадемуазель, — сказал Пуаро ласково.
— Тогда почему же он молчит? Я не понимаю.
— Возможно, он кого-нибудь прикрывает, — сказал Пуаро, наблюдая за ней.
Марта нахмурилась.
— Кого-то прикрывает? Вы имеете в виду его мать?
Я подозревала ее с самого начала. Кто наследует все это огромное состояние. Она. Легко носить вдовий траур и лицемерить. Говорят, что, когда его арестовали, она свалилась вот так. — Марта сделала драматический жест. — И, несомненно, мистер Стонор, секретарь, помог ей. Их водой не разольешь, этих двух. Правда, она старше его, но мужчины неразборчивы, когда женщина богата!
В ее тоне было раздражение.
— Стонор находился в это время в Англии, — заметил я.
— Это он так говорит.
— Мадемуазель, — сказал Пуаро спокойно, — если мы будем работать вместе, вы и я, между нами должна быть полная откровенность. Прежде всего я задам вам вопрос.
— Да, месье?
— Знаете ли вы настоящую фамилию своей матери? Марта смотрела на него минуту, потом ее голова упала на скрещенные руки, и она разразилась рыданиями.
— Ну-ну, — сказал Пуаро, похлопывая ее по плечу. — Успокойтесь, малютка, я вижу, что вы знаете. Теперь второй вопрос. Знаете ли вы, кто такой был месье Рено?
— Месье Рено? — она подняла голову и посмотрела на него с удивлением.
— Я вижу, что этого вы не знаете. А теперь выслушайте меня внимательно.
Шаг за шагом он проследил все дело, как сделал это в тот день, когда мы уезжали в Англию. Марта слушала как зачарованная. Когда Пуаро закончил, она глубоко вздохнула и театрально произнесла:
— Вы удивительны, великолепны! Вы — величайший детектив в мире!
Быстрым движением Марта соскользнула со стула и опустилась перед Пуаро на колени:
— Спасите Жака, месье! — вскричала она. — Я люблю его. О, спасите его, спасите, спасите его!
Глава 25
Неожиданная развязка
На следующее утро мы присутствовали при допросе Жака Рено. Несмотря на то, что времени прошло немного, молодой узник страшно изменился. Я был поражен его видом. Осунувшийся, с темными кругами вокруг глаз, он выглядел измученным и подавленным, как человек, который тщетно пытался уснуть в течение нескольких ночей.
Арестованный и его адвокат мэтр Гросье сели. Устрашающего вида страж с роскошной саблей встал у двери. Стенографист занял свое место. Допрос начался.
— Рено, — начал следователь, — отрицаете ли вы, что находились в Мерлинвиле в ночь, когда было совершено преступление?
Жак ответил не сразу, а когда заговорил, то его нерешительность было больно видеть:
— Я… я… говорил вам, что был в Шербуре.
Мэтр Гросье нахмурился и вздохнул. Я сразу понял, что Жак Рено упрямо гнул свою линию, приводя адвоката в отчаяние.