— Конечно.
— Я попрошу вас пройти на станцию и проехать на поезде до Аббалак. Спросите там в камере хранения, не оставляли ли двое иностранцев чемодан в ночь убийства. Станция эта маленькая, и служащие наверняка запомнят такой случай.
— Хорошо, — сказал явно заинтригованный юноша, готовый действовать немедленно.
— Я и мой друг, к сожалению, будем заняты в другом месте, — объяснил Пуаро. — Поезд через четверть часа, и я попросил бы вас не возвращаться на виллу, так как не хочу, чтобы Жиро знал о моем поручении.
— Я пойду прямо на станцию.
Он встал, но Пуаро остановил его.
— Один момент, месье Рено, у меня есть маленький вопрос, который мучает меня. Почему вы не сказали месье Оте сегодня утром, что были в Мерлинвиле в ночь, когда было совершено преступление?
Лицо Жака Рено стало багровым. С усилием он овладел собой.
— Вы ошиблись. Я был в Шербуре, о чем и сказал следователю сегодня утром.
Пуаро пристально посмотрел на Жака, глаза его сузились.
— Но эту мою досадную ошибку разделяют служащие железнодорожной станции. Они говорят, что вы приехали поездом в 11.40.
Минуту Жак Рено молчал, потом заговорил глухим голосом:
— А даже если я был здесь? Я полагаю, вы не собираетесь обвинить меня в убийстве моего отца? — спросил он вызывающе.
— Я бы хотел, чтобы вы объяснили причину вашего возвращения сюда.
— Это довольно просто. Я приехал, чтобы повидаться со своей невестой — мадемуазель Добрейль. Мне предстояло длительное путешествие, и я не знал, когда смогу вернуться. Я хотел увидеть ее перед отъездом, чтобы заверить в моей неизменной преданности.
— И вы действительно видели ее? — Взгляд Пуаро не отрывался от лица юноши.
Значительная пауза предшествовала ответу Жака. Потом он сказал:
— Да.
— А после?
— Обнаружив, что я опоздал на последний поезд, пошел пешком до Сен-Бове, где нанял в гараже машину, чтобы вернуться в Шербур.
— Сен-Бове? Это 15 километров отсюда. Длинная прогулка, месье Рено!
— Я… мне хотелось пройтись.
Пуаро наклонил голову, как бы давая понять, что он принимает это объяснение. Жак Рено взял шляпу и, трость и покинул нас. Мгновенно Пуаро вскочил на ноги.
— Быстро, Гастингс. Мы пойдем за ним.
Соблюдая приличное расстояние между нами и Жаком, мы проследовали по улицам Мерлинвиля. Только когда Пуаро убедился, что Жак повернул к станции, мы остановились.
— Все в порядке. Он попался на удочку. Он поедет в Аббалак и будет спрашивать о мифическом чемодане, оставленном мифическими иностранцами. Да, мой друг, все это было моей небольшой выдумкой.
— Вы хотели на время от него избавиться? — воскликнул я.