— Да, сэр. Это кресло было немного выдвинуто. Он указал на кресло с высокой спинкой, стоявшее в углу между окном и дверью. (Я прикладываю план). — Покажите мне — как?
Дворецкий отодвинул кресло от стены на добрых два фута и повернул его так, что сиденье оказалось обращенным к двери.
— Voila се qui est curieux![1] — пробормотал Пуаро. — Кто захочет сидеть в таком положении? А кто поставил его на место? Вы, мой друг?
— Нет, сэр, — сказал Паркер. — Я был слишком взволнован смертью мистера Экройда и всем прочим.
— И не вы, доктор?
Я отрицательно покачал головой.
— Когда я вернулся с полицией, сэр, — добавил Паркер, — оно стояло на своем месте. Я это хорошо помню.
— Странно, — заметил Пуаро.
— Вероятно, Реймонд или Блент отодвинули его, — предположил я. — Но какое это может иметь значение?
— Никакого, — сказал Пуаро и добавил тихо:
— Потому-то это и интересно.
— Извините меня, — сказал полковник и вышел с дворецким.
— Вы думаете, что Паркер говорит правду? — спросил я.
— О кресле — да. В остальном — не знаю. Во всех подобных случаях, месье, всегда есть одна общая черта.
— Что же именно? — с любопытством спросил я.
— Все, замешанные в них, что-то скрывают.
— Я тоже подхожу под эту категорию? — улыбнулся я.
Пуаро внимательно посмотрел на меня.
— Думаю, что и вы, — сказал он.
— Вы сообщили мне все, что знаете об этом молодом человеке — о Ральфе Пейтене? — Он улыбнулся, а я покраснел.
— Не бойтесь, я не буду настаивать. В свое время я и так узнаю.
— Мне хотелось бы разобраться в ваших методах, — сказал я поспешно, стараясь скрыть свое замешательство. — Почему, например, вас заинтересовал камин?
— Очень просто. Вы уходите от мистера Экройда в… без десяти девять, не так ли?
— Да.
— Окно закрыто, дверь отперта. В четверть одиннадцатого, когда найдено тело, дверь заперта, а окно открыто. Кто его открыл? Ясно, что это мог сделать только сам мистер Экройд по одной их двух причин: либо потому, что в комнате стало жарко — но раз огонь угасал, а вчера погода была холодной, эта причина отпадает, — либо потому, что он кого-то впустил в комнату этим путем. А если это так, значит, он впустил лицо ему известное, поскольку раньше он настаивал на том, чтобы окно было заперто.
— Звучит очень просто, — сказал я.
— Все можно сделать простым, если аккуратно расположить факты. Нас теперь интересует, кто был с ним в половине десятого. Судя по всему — тот, кого он впустил через окно. И хотя мисс Флора видела мистера Экройда позже, не узнав, кто был этот посетитель, мы не раскроем тайны. Окно могло остаться открытым после ее ухода, или посетитель мог вернуться. А вот и полковник.