Блент, впрочем, мне кажется, не уловил.
— Да, — подтвердил он, — давно.
— И каково чувствовать себя Мафусаилом? — осведомилась она.
Ирония стала явной, но Блент следовал своему ходу мыслей.
— Помните этого парня, который продал душу дьяволу? Чтобы стать молодым? Об этом есть опера.
— Вы имеете в виду Фауста?
— Да. Чудная история. Кое-кто поступил бы так же, если б мог.
— Послушать вас, подумаешь, что вы уже дряхлый старец, — вскричала Флора полусмеясь, полусердито.
Блент промолчал, затем, не глядя на Флору, сообщил ближайшему дереву, что ему пора возвращаться в Африку.
— Еще экспедиция? Стрелять дичь?
— Полагаю — да. Как обычно, знаете ли… Пострелять то есть.
— А эта оленья голова в холле — ваша добыча? Блент кивнул и, покраснев, пробормотал:
— Вы хорошие шкуры любите? Если да, я всегда… для вас…
— Пожалуйста! — вскричала Флора. — Вы серьезно? Не забудете?
— Не забуду, — сказал Гектор Блент. И прибавил с неожиданным взрывом общительности:
— Мне пора ехать. Я для такой жизни не гожусь. Я неотесан и никогда не знаю, что надо говорить в обществе. Да, пора мне.
— Но вы же не уедете так сразу? — вскричала Флора. — Пока у нас такое несчастье. Ах, если вы уедете… — Она отвернулась.
— Вы хотите, чтобы я остался? — просто и многозначительно спросил Блент.
— Мы все…
— Я говорю только о вас, — напрямик спросил он. Флора медленно обернулась и посмотрела ему в глаза.
— Да, я хочу, чтобы вы остались, — сказала она. — Если… если мое желание что-то для вас значит.
— Только оно одно и значит, — сказал Блент.
Они замолчали и молча присели на каменную скамью у пруда. Казалось, оба не знают, что сказать.
— Такое… такое прелестное утро, — вымолвила наконец Флора. — Я так счастлива, несмотря на… на все. Это, верно, очень дурно?
— Только естественно, — сказал Блент. — Ведь вы познакомились со своим дядей всего два года назад? Конечно, ваше горе не может быть глубоким. И так лучше, чем лицемерить.
— В вас есть что-то ужасно приятное, успокоительное, — сказала Флора. — У вас все так просто.
— Обычно все и бывает просто, — сказал Блент.
— Не всегда. — Голос Флоры упал.
Я увидел, что Блент отвел свой взгляд от побережья Африки и взглянул на нее. Вероятно, он по-своему объяснил перемену ее тона, так как произнес ворчливо:
— Не волнуйтесь же так. Из-за этого парня, я хотел сказать. Инспектор — осел. Все знают, что подозревать Ральфа нелепо. Посторонний. Грабитель. Единственно возможное объяснение.
— Это ваше искреннее мнение? — Она повернулась к нему.
— А ваше? — быстро спросил Блент.
— Я… О, конечно! — Снова молчание. Затем Флора торопливо заговорила: