— Она будет объявлена завтра, — громко сказала Флора.
— Флора! — в ужасе вскричала ее мать.
— Будьте добры, — обратилась Флора к секретарю, — пошлите объявление в «Таймс» и в «Морнинг пост».
— Если вы уверены, что это благоразумно, мисс Экройд, — ответил тот.
Флора импульсивно повернулась к Бленту.
— Вы понимаете, — сказала она, — что мне остается делать? Я же не могу бросить Ральфа в беде. Правда?
Она долго, пристально смотрела на Блента, и наконец он кивнул.
Миссис Экройд разразилась визгливыми протестами, но Флора оставалась непоколебимой. Наконец заговорил Реймонд:
— Я ценю ваши мотивы, мисс Экройд, но не поступаете ли вы опрометчиво? Подождите день-два.
— Завтра, — звонко сказала Флора.
— Мама, бессмысленно вести себя так. Какой бы я ни была, я верна своим друзьям.
— Месье Пуаро, — всхлипнула миссис Экройд, — сделайте же что-нибудь!
— Все это ни к чему, — вмешался Блент. — Мисс Флора совершенно права. Я целиком на ее стороне.
Флора протянула ему руку.
— Благодарю вас, майор Блент, — сказала она.
— Мадемуазель, — сказал Пуаро, — позвольте старику выразить свое восхищение вашим мужеством и преданностью друзьям. И надеюсь, вы поймете меня правильно, когда я попрошу вас, настойчиво попрошу, отложить это объявление на день или два. Поверьте, я прошу вас об этом в интересах Ральфа Пейтена, — столько же, сколько и в ваших, мадемуазель. Вы хмуритесь. Вы не понимаете, как это может быть. Но уверяю вас, это так! Вы передали это дело в мои руки и не должны теперь мне мешать.
— Мне это не по душе, — немного помолчав, сказала Флора, — но будь по-вашему.
— А теперь, месье и медам, — быстро заговорил Пуаро, — я продолжу. Поймите одно, я хочу дознаться до истины. Истина, сколь бы ни была она ужасна, неотразимо влечет к себе ум и воображение того, кто к ней стремится. Я уже немолод, мои способности, возможно, уже не те, что прежде… — Он явно ожидал, что за этим последует взрыв возражений.
— Вполне вероятно, что это дело будет последним, которое я расследую. Но Эркюль Пуаро не из тех, кто терпит поражение. Повторяю: я намерен узнать истину. И я ее узнаю, вопреки вам всем.
Он бросил последние слова нам в лицо, как обвинение. Я думаю, что все мы немного смутились — все, кроме Реймонда, тот остался совершенно невозмутимым.
— Что вы хотите этим сказать — «вопреки нам всем»? — спросил он, слегка подняв брови.
— Но… именно это, месье. Все находящиеся в этой комнате скрывают от меня что-то. — И он поднял руку в ответ на ропот протеста.
— Да, да, я знаю, что говорю. Может быть, это нечто неважное, пустяки, по-видимому не имеющие отношения к делу, но, как бы то ни было, каждый из вас что-то скрывает. Я не прав?