Его взгляд — и вызывающий и обвиняющий — скользнул по нашим лицам. И все опустили головы. Да, и я тоже.
— Вы мне ответили, — сказал Пуаро со странным смешком. Он встал:
— Я взываю ко всем вам. Скажите мне правду, всю правду! — И после паузы:
— Ни у кого нет желания что-нибудь сказать?
Он снова рассмеялся негромко и резко.
— Cest dommaqe,[7] — сказал он и ушел.
13. Стержень гусиного пера
Вечером после обеда я по просьбе Пуаро пришел к нему. Каролина проводила меня завистливым взглядом: как бы ей хотелось сопровождать меня! Я был принят очень гостеприимно. Пуаро поставил на маленький столик бутылку ирландского виски (которое я не выношу), сифон с содовой и стакан. Сам он пил шоколад, его любимый напиток. Он вежливо осведомился о здоровье моей сестры, отозвавшись о ней как о весьма незаурядной женщине.
— Боюсь, что вы вскружили ей голову, — сказал я сухо.
— А я люблю иметь дело с экспертом, — сказал он, засмеялся и подмигнул, но не объяснил, что, собственно, имеет в виду.
— Во всяком случае, вы получили полный набор местных сплетен — как имеющих основание, так и необоснованных.
— А также ценные сведения, — добавил он спокойно.
— То есть?
Он покачал головой и сам перешел в атаку:
— А почему вы мне не все рассказали? В такой деревушке, как ваша, каждый шаг Ральфа Пейтена не может быть неизвестен. Ведь не одна ваша сестра могла пройти через лес тогда.
— Угу, — хмыкнул я.
— Ну а ваш интерес к моим больным?
Он снова подмигнул.
— Только к одному из них, доктор, только к одному.
— К последнему? — предположил я.
— Мисс Рассэл очень меня интересует, — ответил он уклончиво.
— Вы согласны с миссис Экройд и моей сестрой, что в ней есть что-то подозрительное? — спросил я. — Моя сестра ведь это сообщила вам вчера? И притом без всякого основания!
— Les femmes![8] — философски изрек Пуаро.
— Они измышляют… и оказываются правыми. Конечно, это не совсем так. Женщины бессознательно замечают тысячи мелких деталей, бессознательно сопоставляют их — и называют это интуицией. Я хорошо знаю психологию, я хорошо это понимаю.
У него был такой важный, такой самодовольный вид, что я чуть не прыснул со смеху. Он отхлебнул шоколаду и тщательно вытер усы.
— Хотелось бы мне знать, что вы на самом деле обо всем этом думаете! — не выдержал я.
— Вы этого хотите? — Он поставил чашку.
— Да.
— Вы видели то же, что и я. И выводы наши должны совпадать, не так ли?
— Кажется, вы смеетесь надо мной, — сдержанно сказал я. — Конечно, у меня нет вашего опыта в подобных делах.
Пуаро снисходительно улыбнулся.
— Вы похожи на ребенка, который хочет узнать, как работает машина. Вы хотите взглянуть на это дело не глазами домашнего доктора, а глазами сыщика, для которого все здесь чужие и одинаково подозрительны.