С вершины стены, отделяющей Женский Мир от внутреннего двора, Джейм увидела, как иссеченная шрамами домоправительница Тори спорит у ворот со стражниками, требуя информации и позволения войти и не получая ни того ни другого; вокруг нее уже собрался весь гарнизон крепости.
Никто не заметил тонкую, одетую в черное фигурку, соскользнувшую со стены в тень слева от людей и прокравшуюся за их спинами к подземным стойлам. Воры Тай-Тестигона могли бы научить кое-чему Гильдию Теней, — например, как проходить невидимыми через толпу. Так что у кендаров Норфа не было никаких шансов разглядеть ту же фигуру несколькими минутами позже, двигающуюся в противоположном направлении в сопровождении трусящего рядом барса, что вовсе не свидетельствовало об отсутствии наблюдательности, просто такая уж выдалась ночка.
Гонец, спешно отправленный в Общину Жрецов, чуть не задавила кого-то у северных ворот. Выругавшись, она рванула поводья в сторону, подняла лошадь на дыбы и проскакала мимо.
До Глуши пятьдесят миль. «Четыре часа езды со сменой коня в Фалькире», — подумала Джейм, глядя, как посланница осторожно спускается с крутого откоса среднего двора и несется по широкому внешнему. Лекарь, если поторопится, примчится так же быстро. А им с Журом так скоро не добраться. Они прошли за всадницей по дворам и успешно миновали северную сторожку, воспользовавшись яблоневым садом.
Прямо над головой ярко сиял полумесяц, а звезды медленно таяли в голубизне предрассветного неба. Напоенный запахом цветущих яблонь, воздух кружил голову. Взглянув сквозь белое мерцание лепестков на возвышающуюся темную громаду Готрегора, Джейм как никогда ясно почувствовала суровость реальности.
Что бы она ни сделала дальше — она должна будет сделать не только ради спасения жизни своего слуги, но и ради собственной чести; но это уничтожит ее шанс быть принятой Кенциратом — в любой роли, которую он приготовил ей. Итак, это конец, конец долгой, угрюмой зимы, обернувшейся пустой весной. Вырванной из сердца своего народа, куда ей осталось податься теперь?
«Будь проклята и изгнана…»
Стоп, стоп. Слова Бренвир жужжали в мозгу, как пчелы в ночном улье. Что сказал бы Марк, если бы был здесь и его можно было бы спросить?
Возможно, то же самое: «Перестань прятаться. Следуй чести и забудь остальное».
Мудрый, мудрый Марк.
Птицы зари уже сонно чирикали в саду, а двое направились на север, к Рестомиру; им предстояло пройти еще сорок лиг.
Тем временем Лагерь Котифир: пятьдесят пятый день весны
— Мальчик мой, уже почти рассвело, — сказал лорд Ардет. — Ты совсем не собираешься спать?