Однажды она увидела его портрет и тут же подумала, как, наверное, нелегко заставить его позировать художнику. Впрочем, на портрете его изобразили не в традиционном сидячем положении. Уэст стоял возле огромного черного жеребца в непринужденной позе, и благодаря мастерству художника зритель мог ощутить гибкость тела и раскованность движений изображенного. Слегка опираясь плечом о круп коня, он стоял, скрестив ноги в лодыжках. Непринужденность чувствовалась не только в позе, но и в выражении лица. На губах его играла то ли улыбка, то ли усмешка человека, знающего толк в радостях жизни. На правой щеке юного Уэста виднелась ямочка, а левая оставалась гладкой.
Но внимание Рии привлекали главным образом его глаза.
В темно-зеленых глубинах таилась ирония и что-то такое, что заставляло ее зябко поеживаться.
Рия увидела то же самое в его глазах и сегодня, буквально за мгновение до того, как он произнес ее имя вслух, и тогда ей вдруг захотелось, чтобы он отвел взгляд. От его взгляда сердце ее забилось быстрее. Сказать, что во взгляде его заключался гнев, значит ничего не сказать. Ярость – более подходящее слово. В глазах его читалось желание бить и крушить, невзирая на последствия, – ярость, замаскированная под беззаботной, чуть ироничной усмешкой.
Взгляд Уэста заставил ее испугаться за него больше, чем за себя.
С бренди в руке Уэст вернулся к креслу, но, вместо того, чтобы сесть в него, он присел на ручку с изящной легкостью, заметив, что она пребывала в состоянии задумчивости, и гадая, какое направление приобрели ее мысли. Она не вполне комфортно чувствовала себя в его присутствии, что он счел за добрый знак, но ни словом, ни жестом не дала понять о желании покинуть его дом. Ему бы хотелось, чтобы в ее поведении присутствовало больше настороженности и меньше доверия. Какого же дьявола ей от него надо?
– Итак, вы побудили Данлопа меня выдать, – задумчиво протянул он. – Могу я надеяться, что тридцати сребреников хватило?
– Я обошлась куда более скромной суммой.
– Тогда меня продали дешево.
– Боюсь, что так.
Он кивнул и отхлебнул еще бренди.
– С какой целью? Вы все еще ничего мне не объяснили. Вы проделали довольно длительный путь, чтобы прийти к такому итогу. Я имею право на объяснение причин.
– Я нуждаюсь в вашей помощи.
Усмешка его прозвучала сардонически.
– Я не настолько пьян, чтобы подобного не понять. Вопрос в том, насколько существенной помощи вы от меня ждете.
– Я думаю, весьма существенной.
– Сотня фунтов? Тысяча? Вам придется назвать цифру. – Он видел, что она в шоке. Она даже рот приоткрыла. – Больше тысячи? – спросил он. – Вы, значит, собираетесь меня шантажировать. Придется мне вас огорчить – со мной шантаж не пройдет. На мой счет всегда любили поострить и посплетничать, но никаких серьезных последствий их действия для меня не имели, за исключением того, что меня не всегда приглашают к сотрудничеству самые авторитетные деловые партнеры. Но они меня не волнуют.