Они продолжали свой путь по дорожке, пока она не привела их прямо к дому. Это был красивый старый дом в стиле эпохи Георгов. К нему уже была сделана пристройка, а на зеленой лужайке перед ним расположились около пятидесяти деревянных домиков.
— Молодые люди спят здесь, а девушки в большом доме, — объяснил Мередит. — Не думаю, что вас здесь что-либо может заинтересовать. Все комнаты поделены перегородками. Вот здесь когда-то была небольшая теплица. А эти люди построили вместо нее крытую галерею. Им, наверное, нравится проводить здесь свой отдых. Но, конечно, жаль, что они не оставили все как было. — Он круто повернулся. — Обратно пойдем другой дорогой. А то мне всюду мерещится прошлое. Кругом одни привидения.
Они вернулись к причалу более длинным и петляющим путем. Оба молчали. Пуаро понимал, в каком настроении пребывает его спутник.
Когда они снова оказались в Хэндкросс-Мэнор, Мередит Блейк вдруг сказал:
— Знаете, я ведь купил ту картину. Ту самую, которую Эмиас писал. Мне претила мысль о том, что ее продадут только из-за ее скандальной репутации и эти негодяи с их склонностью к патологии будут на нее глазеть Работа в самом деле превосходная. Эмиас говорил, что это его лучшая вещь, и, по-моему, был прав. Практически он ее завершил. Собирался поработать над ней день-другой, не больше. Хотите на нее посмотреть.
— С удовольствием, — поспешил заверить его Эркюль Пуаро.
Блейк провел его через холл, вынул из кармана ключ, отпер дверь, и они очутились в довольно большой комнате, где пахло пылью. Окна были закрыты деревянными ставнями Блейк распахнул их. Потом с трудом поднял раму, и в комнату ворвался напоенный весенними ароматами воздух.
— Вот так-то лучше, — сказал он.
Он стоял у окна, вдыхая свежий воздух, и Пуаро подошел и встал рядом. Спрашивать, что это за комната, было незачем. Полки были пустыми, но на них еще остались следы от бутылок. Возле одной из стен рядом с раковиной стоял пришедший в негодность химический прибор. На всех вещах лежал толстый слой пыли.
Мередит Блейк смотрел в окно.
— С какой легкостью возвращается прошлое, — сказал он — Вот именно здесь я стоял, вдыхая запах цветущего жасмина, и разливался соловьем о моих необыкновенных снадобьях и настойках.
Пуаро машинально протянул в окно руку и отломил покрытую листьями ветку жасмина.
Мередит Блейк решительными шагами подошел к стене, на которой висела укутанная от пыли в простыню картина. И дернул простыню за край.
У Пуаро перехватило дыхание. До сих пор ему довелось видеть четыре картины, написанные Эмиасом Крейлом: две в Тейтовской галерее, одну у лондонского торговца картинами и еще натюрморт с розами. А сейчас перед ним была картина, которую художник считал лучшей из своих работ; он еще раз убедился, каким превосходным мастером был Крейл.