– Посмотрите, вы видите луну? Сейчас она видна так ясно, но стоит выглянуть солнцу, луна исчезнет в его лучах. Нечто подобное случилось с нами Я была луной. Появилось солнце, и Симон перестал замечать меня…
– Так все это представляется вам, – возразил Пуаро.
– Да нет же. Я знаю. Он любил меня и всегда будет любить.
– Даже теперь.
Ответ готов был сорваться с ее губ, но она усилием воли заставила себя промолчать. Она взглянула на него и густо покраснела, и, поникнув, опустила голову, а потом сказала придушенным тихим голосом:
– Да, теперь он ненавидит меня. Ненавидит, ненавидит… Но лучше бы он был поосторожней.
Она схватила маленькую шелковую сумочку и протянула на ладони миниатюрный пистолет с перламутровой ручкой:
– Хорошенькая штучка, не правда ли? – спросила она.
– Такая маленькая, и не верится, что это настоящий пистолет. Но он настоящий. Из него можно застрелить человека. А я хорошо стреляю.
Она улыбнулась, вспомнив о чем-то.
– Еще ребенком я жила с матерью в Южной Каролине, и дедушка учил меня стрелять. Он был старомодным чудаком и верил, что вопросы чести решаются оружием. Мой отец тоже умел стрелять и несколько раз дрался на дуэли. Он умел драться и на шпагах. А однажды он убил человека. Так что, как видите, мсье Пуаро…
– Она смело посмотрела ему в глаза.
– Во мне течет горячая кровь! Я купила эту игрушку, когда все только началось. Я хотела застрелить одного из них. Только никак не могла решить – кого же. Смерть одного – ничего не решает. Если бы Линнет боялась, – но она смелая и сильная. Она может вынести боль. И тогда я решила – подожду. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. В конце концов, убить я могу в любой момент. Ждать и думать об этом гораздо интереснее.
Она засмеялась, и этот смех, чистый, серебристый, разнесся по тихому саду. Пуаро схватил ее за руку.
– Успокойтесь, прошу вас, успокойтесь.
– В чем дело? – спросила Жаклина с вызывающей улыбкой.
– Мадемуазель, я умоляю вас, прекратите то, что вы затеяли.
– Вы хотите, чтобы я оставила в покое нашу бесценную Линнет?
– Мое желание гораздо глубже. Я прошу вас – не отдавайте свое сердце злу.
Она смотрела на него изумленно, по-детски, чуть приоткрыв рот.
Пуаро говорил очень серьезно:
– Тогда произойдет непоправимое. Зло свершится, оно завладеет вами, и вы не сумеете избавиться от него.
Жаклина пристально смотрела на него. Казалось, в глазах ее появилась неуверенность, смущение.
– Не знаю… – проговорила она, и после минутного колебания добавила совсем по-иному, как бы приняв решение, – нет, вам не остановить меня.