– Ура! – пробормотала Лара, вытаскивая его.
В стене появилась приличная дыра. Ильина взвесила тяжелый глиняный прямоугольник в руке.
– Так вам, так, так! – крикнула она, несколько раз сильно ударив кирпичом по кишевшим на полу насекомым. Те кинулись было врассыпную, но тут же сбежались в кучу. Отдышавшись, Лара продолжила работу. Второй кирпич зашатался. Шум воды стал громче.
– Это не Ева, – сказал Овчинников, закуривая.
Полковник тоже достал сигареты. В тиши леса двигатель «Крузера» негромко урчал. Яркий свет освещал деревья.
– Почему ты думаешь, что это не она? – спросил Рязанцев после паузы.
– Это был самец. Я рассмотрел, – уверенно ответил Богдан.
Владимир Евгеньевич перевел дух и выбросил сигарету в грязь, разлившуюся под ногами сплошным черным ковром. Окурок с шипением потух. Рязанцев вытащил из пачки еще одну сигарету.
– Спасибо, – сказал полковник, щелкнув зажигалкой. – Ты меня успокоил.
– Это не Ева, но определенно кто-то из нашего НИИ, – добавил Богдан. – Если он придет в следующий раз, я не буду стрелять, а попытаюсь наладить контакт.
– Нам нужен такой союзник, – добавил полковник.
Они молча стояли и курили, глядя на черные мокрые заросли.
– Мы не доедем, – наконец сказал Владимир Евгеньевич. – У нас не хватит бензина.
– Я знаю, – спокойно ответил Овчинников.
– И тогда нам придется идти пешком.
– Натурально, – вздохнул Богдан.
– А с псом это будет куда веселее. Если он, конечно, не приведет нас в свое логово и не скормит волчатам.
Овчинников рассмеялся.
– Мы невкусные, – сказал он. – Воняем табаком.
– Наоборот. «Цыплят табака» любишь?
Над грязной разбитой дорогой раздался дружный хохот. В этот момент кусты раздвинулись, и на поляну вышел огромный зверь. Смех стих.
– Привет, – сказал полковник, обращаясь к псу. – Мы как раз твою персону обсуждаем.
– Здравствуйте, – вежливо добавил Овчинников.
Чудовище коротко гавкнуло, а потом подошло к полковнику и с наслаждением потянуло носом, вдыхая сигаретный дым. Комиссаров не курил уже сто лет.
– Дайте валерьянки! – прохрипел Коршунов, падая на диван в приемной Утюгова.
Рука, поцарапанная о зубы крысы, болела. В жабрах кололо от быстрого бега.
– Они и правда мертвы? – прошептала секретарша Сонечка, хлопая огромными глазами, обрамленными такими длинными ресницами, что они казались искусственными.
– Совершенно точно, – кивнул заместитель директора, глядя на ее прекрасное лицо. – В пищеблоке два трупа. Я еле-еле спасся.
Бухгалтерша тоненько завыла, прикрыв рот рукой. Ее полное рыхлое лицо задрожало.
– Меня больше всего смущает, что погибшие были вооружены, – сказал Коршунов. – Рядом с телами лежали пистолеты. Но им это не помогло. Грызуны все равно оказались сильнее.