– Вы сказали Даше, чтобы она помыла посуду?
– Я даже не знаю, – задумался профессор. – Гусева всегда моет посуду после чаепития. К тому же к ней стала приставать с какими-то расспросами Маргарита, а Даша, похоже, не хотела отвечать. У Захаровой, как вы знаете, совершенно не складывается личная жизнь, ей уже сорок, и она рада и такому поклоннику.
Чабрецов хмыкнул.
– Я имею в виду, – виновато сказал профессор, – что этот поклонник тяжело болен. Хотя, конечно, у него есть и плюсы – он не женат, у него есть свой бизнес, и он из хорошей семьи.
Копейкин замолчал.
– Так вы думаете, Белобородов знал, что варенье отравлено? – спросил Рязанцев.
– Нет, ни в коем случае, я никого не подозреваю, – замахал руками профессор. – Может, он просто почувствовал посторонний вкус, поэтому и не стал есть так много, как обычно.
– Ваши родители погибли в фашистском гетто? – спросил Чабрецов.
Копейкин опешил.
– Да, – сказал он после небольшой паузы. – Но я не понимаю, к чему…
– Мы просто прорабатываем все версии, – ответил Чабрецов.
Леонид Николаевич рассмеялся.
– Я не думаю, что предки Юдина были среди фашистских прихвостней, из-за которых погибли мои родители, – сказал он, – к тому же Вася по своей сути демократ и либерал. Я понимаю, что у вас нет версий, но уверяю вас, к событиям Второй мировой войны все происходящее отношения не имеет.
– А к чему имеет? – спросил Денис.
Копейкин подался вперед.
– Я много думал об этом, – тихо сказал он, – и подозреваю, что Васю могли похитить для того, чтобы он решил террористам какую-то научную проблему. Его поместят в секретную подземную лабораторию и поставят перед ним задачу. Юдин ее решит, после чего его убьют. Ведь не секрет, что наш прибор, тот самый, что Вася все время носил с собой, может использоваться для наведения на цель ракет с ядерными боеголовками. Мы разрабатывали этот прибор исключительно для мирного применения, но переделать его для военных целей совсем нетрудно.
«Система наведения крылатых ракет, – подумал про себя полковник, – вот оно что! Что же вы все раньше молчали! Еще этого нам не хватало!»
Денис посмотрел на лист бумаги, лежащий на столе.
Маргарита Захарова, Алена Сичкарь, Даша Гусева, Леонид Николаевич Копейкин, Алексей Михайлович Белобородов. Кто-то из них.
– Спасибо, – сказал полковник профессору, – вы нам помогли.
– Если я что-то еще вспомню, сразу скажу, – сказал Копейкин и вышел.
Его проводило молчание.
Несколько секунд Чабрецов, Рязанцев и Ева просто сидели за столом и молчали, глядя на список.
– Что такое «ВА»? – спросил Владимир Евгеньевич, подтягивая к себе листок. – Точно «варенье»? Или «Вася»? Или что-то другое?