– Я... нет... это ошибка!
– Перестаньте, Жанна Витальевна, – устало произнес Колапушин. – Весь ваш разговор записан на видеопленку.
Продолжая смотреть на наручники, Жанна пробормотала что-то уже совершенно невнятное.
– Вы что-то сказали, Жанна Витальевна?
– Да... я сказала – шесть шестых... Я поставила на кон слишком много и проиграла все!
– Вы поставили на кон то, что ставить нельзя вообще, – человеческую жизнь!
– Он все равно скоро бы умер! – истерически закричала Жанна.
– Так вы, значит, знали об этом, Жанна Витальевна?
– Да! Знала! Он сказал мне об этом месяц назад! Я хотела ему помочь, а он решил меня обмануть!
– Даже если все было так, как вы говорите, все равно никто не имеет права лишать другого человека жизни! Впрочем, боюсь, что для вас это не более чем громкие слова. – Колапушин повернулся к обступившим их со всех сторон оперативникам: – Уводите их обоих в машину!
Проводив долгим взглядом небольшую группу, в центре которой шли Жанна с накинутой для маскировки на скованные руки ее же собственной косынкой и превратившийся в какой-то полурастаявший студень Ребриков, Колапушин повернулся к Немигайло:
– Егор. У меня к тебе одна просьба. Ты не мог бы сам оформить их помещение в ИВС [7]? Что-то я правда как-то плохо сегодня себя чувствую. Голова очень болит.
– О чем речь, Арсений Петрович? Сделаю, без вопросов! Может, мы вас домой подкинем?
– Нет, Егор, мне еще в Управление надо заехать.
– Да куда вам в Управление – на вас же лица нет! Давайте домой, а?
– Не спорь со мной, Егор! Куда сказал, туда и везите!
– Вот они, Арсений Петрович! Мишка сюда завез, а сам к Мишакову поехал – ему тоже комплект нужно отдать! – С этими словами Немигайло, вошедший в кабинет Колапушина, подошел к столу и положил на него пухлый желтый конверт.
– Этот детектив напечатал нам фотографии так, как мы просили, Егор?
– Ага! Они же у него в компьютере все. Так что там и дата, и время указаны.
Колапушин вытащил из конверта пачку фотографий и быстро просмотрел их, обращая внимание только на даты в углу каждого снимка.
– Да... Все так, как я и думал...
– А чего там такое с этими датами, Арсений Петрович? Я же сам этих фоток даже и не видел. Как только Мишка привез, я с ними к вам сразу пошел.
– А вот, полюбуйся. – Колапушин протянул Немигайло пачку фотографий. – Все они сделаны в один день, за два с лишним месяца до убийства. А показала она их Вавиловой только в день убийства. И не такие фотографии, а обычные, на которых дата не печатается. Понимаешь зачем?
– Ну вы же говорили, чтобы волнение свое объяснить.