– Наверное, после четвертого тура, – старательно наморщив лобик, припомнила Леночка. – Когда Ребриков, ну, победитель этот, на пятый согласился...
В аппаратной были все те же участники съемки. Жанна Аннинская, стоя в центре, довольно сурово отчитывала Троекурова:
– Борис, я тебя просто не понимаю! Какого черта ты пропустил этого идиота в пятый тур?!
Троекуров, явно разозленный этими словами, ответил очень раздраженно:
– Жанна, это я тебя просто не понимаю. Что значит – пропустил? Он сам прошел. Да что это, в первый раз, что ли! Не надо нервничать, заинька, успокойся. Он теперь со мной один на один, и я его вышибу. Не на первом вопросе, так на втором. Он, похоже, упертый очень – от следующего вопроса отказываться не будет, ну и вылетит как миленький.
– А если не вылетит? По-моему, я тебе объясняла. Тебе что, работать у нас надоело?
– Жанна, что это за тон?! – возмутился Троекуров. – Ты ведешь себя просто некорректно! Тем более при всех! Давай обсудим это потом, после записи – мне же сейчас на площадку.
– Хорошо, мы обсудим это потом, – произнесла Жанна ледяным голосом. – Но ты обязан сделать все, чтобы он вылетел, и как можно быстрее. Понимаешь – все!
– Не стоит со мной так разговаривать, – очень раздраженно ответил Троекуров. – Я и без тебя отлично знаю, что я обязан делать!
– Так! Получается, она на него все-таки орала, – констатировал Немигайло.
– Нет, это еще не орала, – не согласилась Леночка. – Но разговор был очень неприятный. Мне так неудобно было, что я это все слышу! Вот когда Ребриков ответил на первый вопрос и пошел на второй, тут она правда начала орать по-настоящему.
– На кого орала-то?
– На всех. Чуть ли не матом! Я уж в угол забилась, и то мне досталось. А я же совсем ни при чем! Мне же еще никакой серьезной работы не поручают – ни игроков отбирать, ни команду формировать. Только ей, похоже, уже все равно было – кто под руку подвернулся, на того и наорала.
– И все это время до конца записи она была в аппаратной?
– Нет, после пятого тура убежала сразу. Еще даже Троекуров с площадки не пришел. Принесла листок с новыми вопросами и сразу начала на него орать...
Жанна, держа в руке какие-то листки, влетела в аппаратную, как пушечная бомба с дымящимся фитилем. Она наткнулась на Троекурова, и в этот самый момент фитиль, кажется, догорел.
– Ты что, совсем обалдел?! – заорала она. – Ты вообще в состоянии понять, что?! ты!!! творишь!!!
– Что это за хамство?! – возмутился Троекуров. – Ты почему со мной в таком тоне разговариваешь?!
– Нет, он еще не понимает почему?! Потому! Все!!! Если ты не вышибешь его в шестом туре, то придется тебе проститься с очень и очень многим! Ты меня понял?!