Вот только работа никак не шла! Ни Колапушин, ни Немигайло, сколько бы ни приглядывались к меняющимся кадрам, так и не могли уловить малейшей неестественности в поведении или словах Троекурова. Все выглядело совершенно нормально, какая бы камера ни снимала его, кого-нибудь из игроков или даже зрителей.
– Пустышку тянем, Арсений Петрович! – в очередной раз высказался Немигайло, протяжно зевнув. – Не подсказывал он ему, видно же. Ни словами, ни жестами, ни мимикой – ну никак! Это точно что-нибудь эти компьютерщики в программе нахимичили, только мониторов здесь совсем не видно. Ну чего бы оператору не снять хоть один монитор?
– Так ведь это совершенно никому и не нужно, Егор. На них же ничего интересного для зрителей нет, да и видно все равно было бы плохо. Вся эта информация, сам вопрос и варианты ответов, которые подавались на монитор игрокам, вносятся на пленку потом в электронном виде. А операторам важно было снять игроков и ведущего – вот они их и снимали.
– А чего этот Троекуров все время трепался как заведенный? Ну я понимаю, когда вопрос задан и минута пошла. Он игрокам этим обязан был мешать думать – вот и выкаблучивал изо всех сил. А между вопросами-то зачем он им мозги постоянно компостировал? Надо же столько всего наговорить! У меня уже в ушах от него звенит. Вроде я по телику эту передачу смотрел... Он раньше столько не разорялся. Может, в этом все дело?
– Нет, Егор, – улыбнулся Колапушин. – Я тоже обратил на это внимание еще там, в студии. Гусев, их режиссер, мне все объяснил. Тут вот в чем дело – игра может протекать по-разному и на разном номере вопроса может окончиться. А на экране она должна идти всегда одно и то же время, понимаешь? Вот Троекуров и наговаривал много лишнего. Ты вот не увидел, а он маленькие такие паузы между фразами иногда делал, практически незаметные. Это для того, чтобы потом, при монтаже, можно было вырезать лишнее, если потребуется в хронометраж уложиться. И все ведь без заранее подготовленного текста – работал на сплошной импровизации! Действительно очень талантливый артист был.
– Слишком талантливый! У меня уже от его талантов в мозгу все извилины в косичку заплелись. Что, дальше будем смотреть?
– Конечно, – ответил Колапушин и, подведя курсор, кликнул мышкой на нужную строчку меню.
– Олимп! А почему бы вам не подумать об Олимпе? – спросил экранный Троекуров игрока.
На игровой площадке пока оставалось еще четыре игрока, но трех из них практически не было видно в этом кадре. Крупный план хорошо показывал только ехидную усмешку ведущего, настырно пристающего к высокому лысому мужчине с бородой, стоящему за игровым пультом. Лицо у игрока было заметно напряженным, он старался сдержать свои эмоции, чтобы не вступать в спор, но Троекуров не унимался: