– Прекрати, – попросила Марина. – Ветка, мне действительно нужна помощь… Увези Егора в деревню к Женькиной бабке, я буду очень тебе благодарна… Ты ведь знаешь, у меня нет больше ничего, что связывало бы меня с Малышом, только сын, я не переживу, если с ним что-то случится.
– Говорить не о чем! – решительно заявила подруга, и Коваль услышала, как щелкает на том конце провода зажигалка. – Хоть завтра.
– Завтра мой день рождения, я хочу провести его с семьей. Надеюсь, хоть на это я имею право.
– Как скажешь, можно и послезавтра, – согласилась Ветка. – Как думаешь, Хохол будет сильно возражать, если я заеду поздравить тебя?
– Думаю, сильно, но мы переживем, – улыбнулась Марина, коротко глянув в сторону насторожившегося Женьки. – Конечно, приезжай, мы никуда не собираемся, посидим дома.
– Колька будет?
– Если не забыл, то да, – Марина была абсолютно уверена в том, что племянник забудет что угодно, только не день ее рождения, а потому приедет непременно. – Единственное, о чем я мечтаю, так это о том, чтобы Бес забыл эту дату, – призналась она, понизив голос. – Я не могу его видеть, меня так и тянет ему в морду вцепиться, боюсь, что не справлюсь и осуществлю свое желание.
Ветка рассмеялась своим мелодичным, как колокольчик, смехом. Как это при своей легкости характера Ветка до сих пор не нашла нормального мужчину, вечно влипая в какие-то неприятности! Как говорил по этому поводу Хохол, «ей не хватает какого-нибудь очевидного дефекта, чтобы человек не начинал сам искать подвохов».
Если честно, Марину предстоящий день рождения совсем не радовал, она вообще не любила личных дат, для нее время остановилось в тот самый день, когда на ступенях казино погиб муж. Но Женька настаивал, говоря, что жизнь не замерла, ее нужно прожить. В душе Марина была согласна с ним, но радости от поздравлений не испытывала, понимая, что главный человек в ее жизни уже никогда больше не войдет утром в спальню с огромным букетом белых роз, как делал это всегда.
Всю ночь Коваль ворочалась с боку на бок, ей не спалось, в голову лезла всякая ерунда, и лежащий рядом Женька то и дело прижимал Марину к себе, сонно бормоча какие-то слова и целуя в шею под волосами. Только под утро она наконец-то забылась крепким сном, почувствовав себя в полной безопасности в Женькиных руках, и, когда он попытался выскользнуть из постели, вцепилась в него, бормоча:
– Не бросай меня, пожалуйста…
– Нет, котенок, не брошу… – прошептал он ей так, словно она – Егорка. – Спи, моя маленькая, я с тобой…
Когда и как он ухитрился выбраться из ее судорожных объятий, Марина не заметила, а проснулась от нежного запаха цветов, такого непривычного зимой. Прямо на тумбочке у кровати стояла огромная корзина белых роз, и в самом центре букета красовалась одна черная – длинный прямой стебель венчала головка величиной с Женькин кулак… У Марины перехватило дыхание, глаза наполнились слезами, она закусила губу, чтобы не заплакать и не испортить Хохлу тщательно и с любовью приготовленный сюрприз. Они пришли вдвоем, в руке у Егорки была одна желтая хризантема, которую он важно и торжественно держал перед собой.