– Что ж, Петр Григорьевич, спасибо вам!
– Да не за что. А, коль не секрет, что Юрка натворил-то?
– Нет, теперь уже не секрет. Раз вернулся, как вы говорите, до полуночи. А точно он больше не выходил?
– Это сто процентов, уважаемый человек. У нас другого выхода из здания нет.
– Тогда он совсем не тот человек, которого мы ищем.
– Ну, и ладно. А то ведь Богомолов, если хотите, сейчас как раз тут – на службе.
– Да чего нам встречаться? Поеду лучше домой – отдыхать. Но вы все равно не говорите Богомолову о нашем разговоре. Кому приятно, если им милиция интересуется? Будь ты даже невинен, как дитя, – все равно нервничать начнешь. Всего вам доброго, и спокойного дежурства!
Выйдя на улицу, я не спеша закуриваю.
Ну, вот и все, кажется. «Quod erat demonstrandum» – «Что и требовалось доказать». И на все про все мне потребовалось лишь пять дней. Вернее, шесть – Богомолова мы возьмем завтра, а сейчас пусть спокойно отдежурит. Хвастаться не хочу, но гордиться есть чем! Причем не только гордиться, но позволить себе, наконец, расслабиться. Не забыли, что у меня квартира пустая?
Достав из бумажника визитную карточку Ольги Борисовны Груздевой, беру в руки мобильник, но набрать номер не успеваю. Справа от меня неожиданно раздается сигнал клаксона – увлекшись, я оказался на пути выезда с огороженной автостоянки перед зданием центра. Делаю пару шагов в сторону, уступая дорогу элегантному красненькому автомобильчику. Тот, чуть прибавив газу, аккуратно выезжает через импровизированные ворота и выруливает на площадь, вливаясь в поток машин, двигающихся по Ленинскому проспекту. Я задумчиво провожаю машину глазами.
Есть у Карела Чапека замечательный рассказ, который называется «Поэт». Его, кстати говоря, частенько вспоминают авторы учебников по криминологии, поскольку описанная там ситуация достаточно показательна. Суть истории в том, что некий поэт Ярослав Нерад становится свидетелем дорожно-транспортного происшествия, в ходе которого автомобиль сбил пожилую женщину и с места скрылся. Номер машины Нерад не запомнил, и вообще полицейскому инспектору Мейзлику в ходе разговора поначалу не удалось выжать из него никакой мало-мальски полезной информации.
«– Можете вы сказать, какая это была машина? Открытая, закрытая, цвет, количество пассажиров, номер?
Поэт усиленно размышлял.
– Не знаю, – сказал он. – Я не обратил на это внимания.
– Припомните какую-нибудь мелочь, подробность, – настаивал Мейзлик.
– Да что вы! – искренне удивился Нерад. – Я никогда не замечаю подробностей.
– Что же вы вообще заметили, скажите, пожалуйста? – иронически осведомился Мейзлик.