Цокот копыт отвлек внимание.
Группа всадников подъехала к дому и остановилась. Через несколько секунд в дверь громко и нетерпеливо постучали.
– Кого это черт к ночи принес? – недовольно проворчала Анне.
Через полминуты от входной двери послышался недовольный голос слуги, потом удар – и по лестнице послышался топот множества ног.
Петр вскочил. Испуганная Анне инстинктивно прижалась к нему.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался десяток бородачей, одетых в заснеженные русские одежды черного цвета. Старший вышел вперед:
– Купец Назаров, в Петербурге раскрыт заговор против правящего дома. Заговорщикам удалось отравить княжича, но благодаря действиям нашего сиятельного регента более они ничего не смогли сотворить. Заговорщики схвачены. Ты обвиняешься в участии в заговоре. Следуй за мной.
– Я невиновен, – заявил Петр.
Не говоря больше ни слова, старший опричник размахнулся и нанес удар – Петр упал навзничь, по лицу потекла кровь. Двое других тут же подхватили его под руки и поставили на ноги. Третий снял со стены саблю и отступил в сторону.
– Я требую, чтобы мне объявили, в чем именно я виновен, – запротестовал Петр. – Я требую гласного земского суда. Вы не имеете права так обходиться с вольным гражданином.
– Пес ты шелудивый и дерьмо пред слугами регента, – усмехнулся старший и плюнул историку в лицо.
Анне заплакала и обхватила мужа руками. Ее тут же оторвали. Арестованного схватили под руки и потащили к выходу.
– Дайте хоть одеться, – запротестовал он.
– По улице пробежишь – согреешься, – хохотнул кто-то.
Услышав громкий вскрик Анне, Петр повернулся и увидел, что жену повалили на стол трое солдат и задирают ей подол. Будто бомба взорвалась в мозгу – действуя совершенно автоматически, он резко ударил каблуком в свод ноги одного из конвоиров, мгновенно высвободил руку из ослабевшего захвата, ударил локтем в нос правого и кулаком между глаз – левого.
«Откуда Басов мог знать, что именно так сложатся обстоятельства?» – мелькнуло на периферии сознания, но додумывать было некогда. Навалившись всем телом на обмякшего от удара опричника, Петр прижал его к стене, выхватил из ножен саблю и рванул к тем, у стола. Они в ужасе отпрянули. И лишь теперь за спиной лязгнули клинки оставшихся у дверей – очевидно, к сопротивлению арестовываемых они не привыкли.
– Через кухню – и к отцу! – крикнул Петр по-немецки, надеясь, что нападающие не поймут.
– Без тебя не пойду!
– Я приказываю, спасайся! – зарычал Петр, яростно отбивая выпады опричников.
Под их натиском он был вынужден отступать, но по звукам за спиной понял, что Анне выскочила в заднюю дверь. Он отступил еще на несколько шагов и, преграждая путь, встал в дверном проеме. Спастись шансов не было. Только вспышка ярости позволила выдержать натиск опешивших от неожиданного сопротивления опричников. Теперь же они собрались с силами, и атаки становились все опаснее.