И уж точно мы не покупали бы дешевый ширпотреб, ломающийся в первый же день. Если хочешь только заработать, приходится выпускать и сбывать по дешевке халтуру. А вот если ты делаешь чайник и относишься к этому как к искусству, то просто не можешь схалтурить. Привычка-то относиться к своему делу как к искусству на все распространяется. Если ты хороший фехтовальщик, то и шашлык по-другому начинаешь готовить, и чайник паять… Тебе бы очень не понравилось жить в мире, где все – произведение искусства? От сантехники до жилого дома?
– Красиво излагаешь. А вот я хочу много денег. И дворец хочу. И вельможей стать. Что, осуждать будешь?
– Не буду, – отрицательно покачал головой Басов. – Иди своим путем. Что натворишь, за то и ответишь. Только чего ж вы все меня к себе зовете? Почему жалеете? Мне-то хорошо.
– Тебе хорошо, – кивнул Петр. – Ты вот здесь в шикарной гостинице живешь. В Петербурге состояние сколотил. В том мире не бедствовал. А я вот в коммуналке, с женой и маленьким ребенком – на восемьдесят долларов, как ты сам сказал. И хочу денег. И власти, чтобы никто у меня эти деньги не отобрал. Я же не собираюсь ни у кого воровать, не намерен никого притеснять. Я хочу спокойно зарабатывать и счастливо жить с семьей. Я хочу жить так, как в этой же Англии через четыре века. И что, будешь меня за это осуждать?
– Сказал же, не буду, – хмыкнул Басов. – Зарабатывай на здоровье. Только зачем ты это целью жизни делаешь? Добьешься – что будет? Цель жизни должна быть недостижима, ибо достигнешь – и считай, уже умер, хоть еще сто лет живи: смысла нет. Я сколько заниматься ни буду, всегда можно еще лучше. А ты? Ну станешь вельможей. Дальше что? Брюхо набивать да дворовых девок в постель таскать?
– Там тоже может быть развитие, – уже без прежнего запала проговорил Петр.
– Ага, – кивнул Басов. – На «девятку» заработаешь – на «фольксваген» надо. Потом на «мерседес». Потом нефтяные скважины прикупить надо, чтобы на «роллс-ройсе» ездить…
– А это плохо? – ухмыльнулся Петр.
– Да нет, – протянул Басов. – И деньги будут, и власть. Только когда ты эти скважины купишь, то обнаружишь, что нефтепровод-то через Чечню идет, и чеченцы нефть воруют. И тогда ты возьмешь классного парня Витю Белых и пошлешь убивать и умирать за твой нефтепровод. Заметь, не чтобы русских там защитить, а за жижу, которая горит. И он погибнет там, думая, будто родину защищает. Вот так-то.
– А твой мир, значит, лучше? – взвился Петр. – Мне Макторг рассказывал, как ты полсотни людей в русской миссии перед побегом положил. Добренький! Эти, которых ты положил, они тоже думали, что за царя, за родину, за веру в бой идут!