– Я там, Петя, человека спасал. Человека, несправедливо обвиненного, – размеренно произнес Басов. – А те, кто за царя, за родину, за веру, – они сами должны были думать. Если видишь, что правитель преступления совершает, приказ – не оправдание. У каждого своя голова на плечах. И я, когда туда шел, думал, что с жизнью расстанусь. На смерть шел. Но был уверен, что прав. И сейчас уверен, что правильно поступил. Видишь, оказалось, выжил. Не выжил бы – все равно стоило. Не смог бы я жить спокойно, если бы не сделал этого.
– Из-за Федора на смерть пошел? – изумился Петр. – Ты ж его почти не знал…
– Пошел. Понял, что не пойти не могу.
– И за любого бы пошел? – поднял брови Петр.
– Нет, – покачал головой Басов. – Но за него пошел. Ощущал, что надо, – и все тут.
– Ну ты даешь! – Петр откинулся на спинку стула. – Ощущение, что надо умереть. Ощущение, что надо убить. Этак, знаешь ли, что угодно оправдать можно.
– Можно, – кивнул Басов. – Если оправдываться, а не быть честным с собой. А когда ты с собой честен, то за царя-убийцу под картечь за тридевять земель от дома не попадешь. И не будешь в мягкой постели угрызениями совести маяться, что не спас тех, кого мог спасти.
– Странный у тебя мир. И страшный.
– Да нет. Хороший и радостный, – ухмыльнулся Басов. – Ты вот вельможей стать захотел. Определил, что, пока у тебя ста тысяч талеров не будет, тебе жизнь не в радость. А мне в радость. Что есть, то есть, что нужно – заработаю. Чего не заработаю, того не надо. Я от каждого шага удовольствие получаю. В карельском лесу деревьями любуюсь. Здесь – Тауэром. От театра удовольствия получаю. Кстати, ты не помнишь, когда Шекспир писать будет? Вроде его нет еще. А я бы с удовольствием в «Глобус»[15] на Гамлета сходил…
– Родился в тысяча пятьсот шестьдесят четвертом году, умрет в тысяча шестьсот шестнадцатом, – улыбнулся Петр. – Ему сейчас три года, и его постановок тебе еще лет тридцать ждать.
– Долго, – вздохнул Басов. – Не дождусь. А жаль.
– Уедешь? – спросил Петр.
– Уеду, – подтвердил Басов.
– И куда?
– Много куда можно, – пожал плечами Басов. – Мир велик.
– И чего тебе на месте не сидится?
– Интересно мне другие страны увидеть, – произнес Басов. – И неинтересно на одну и ту же стену смотреть. Даже дворцовую.
– Ну, в добрый путь, странник, – отозвался Петр.
– В добрый, политик, – усмехнулся Басов.
Они поднялись, пожали друг другу руки и разошлись.