– Ну и чего ты добьешься? Он уже понял принцип власти и готов платить чужими жизнями за свое благополучие. Ну вернешь ты его в родной мир, в его время. Начнет он двигаться к месту декана или ректора, подставляя сослуживцев, подсиживая начальника. Это, конечно, не реки крови в Волхове, но для него разницы не будет никакой.
– Я сотру ему память, – холодно произнес Артем. – Запущу биологические процессы на клеточном уровне назад. Он вернется в то же время, из которого отправился в экспедицию, таким же как и был.
– Шрам, полученный в морском сражении, исчезнет, – подтвердил Генрих. – И про месяцы, проведенные в темнице Нарвской крепости, он забудет. А вот душа… Верни его хоть в состояние пятилетнего, хоть в утробу матери – он родится и пойдет тем путем, который избрал сейчас. Ты же знаешь, опыт можно приобрести, но нельзя передать. Точно так же его невозможно и отнять. Теперь это уже заложено в его психологическом складе.
Главное в своей жизни – каким путем идти – он будет всегда решать сам, сколько бы богов и демонов ни вмешивалось в его судьбу.
– Я же говорил с ним, все ему объяснил… Он должен был понять, к каким последствиям приводят жесткие вмешательства – и для того, в чью жизнь вмешиваются, и для того, кто вмешивается.
– А я тебе еще тогда говорил, что затея зряшная, – пожал плечами Генрих. – Человек, готовый к пониманию таких вещей, и сам почувствует опасную черту. Тому же, кто не готов, хоть ежечасно глас с неба давай – не поможет.
– Что же ты предлагаешь?
– Оставь его в покое, – негромко произнес Генрих. – Ему уже было сказано все. Он предупрежден. Пусть пройдет до конца тем путем, который избрал, пусть поймет и увидит все, что с этим связано.
– Хорошо, – произнес Артем и, направляясь к выходу, бросил: – Я все-таки верну его. Пара подставленных ассистентов на университетской кафедре – это все-таки лучше, чем вырезанный Новгород. Для него лучше.
– Артем! – Голос Генриха хлестнул как плетью.
Артем остановился и обернулся.
– Думаю, ты помнишь, что мое положение в иерархии выше твоего, – размеренно произнес Генрих.
– Помню.
– Так вот. Своей властью я запрещаю тебе возвращать этого человека в его время. Он сделал свой выбор. Пусть изопьет эту чашу до дна.