Федор внимательно наблюдал, как рабочие мастерят пол в амбаре, которому предстояло стать тренировочным залом. Конечно, инструкции он дал подробные, но все-таки решил приглядеть сам. Что может быть важнее в школе фехтования (или, как он теперь, после многих лет, прожитых в далекой восточной стране, предпочитал называть, в додзе[36]), чем правильно устроенный пол?
Насмерть перепуганный старый слуга подскочил к нему и низко поклонился:
– Господин, к вам сам министр внутренних дел.
– Ну министр, ну и что? – недовольно пробурчал Федор и повернулся к рабочим: – Пол стелить, как я сказал. Приду – проверю. Если хоть одна доска не так ляжет, будете переделывать.
Выйдя во двор, он сразу увидел Петра: в богато украшенном костюме, тот стоял, придерживая изящную шпагу с эфесом, усыпанным жемчугами. Рядом вертелся холуйского вида белобрысый парень – тоже при шпаге и в одежде мелкопоместного дворянина. А чуть поодаль стояли стеной офицеры личной охраны.
– Здравствуйте, господин министр, – расплылся в притворной улыбке Федор. – Вы хотели меня видеть. Вот он я.
– Все дерзишь, – насупив брови, произнес Петр. – Где Басов?
– Гуляет в окрестностях, – уже серьезно отозвался Федор.
– Почему сразу по прибытии не пришли ко мне? – В голосе Петра зазвучала плохо скрываемая обида.
– Мы, скромные преподаватели фехтования, не можем отвлекать своими маленькими заботами больших государственных людей, – церемонно поклонился Федор.
– Знаешь что, Федька, – Петр сделал несколько шагов вперед. – Больше всего мне сейчас хочется надрать тебе уши. Как в былые времена.
– Извольте попробовать. Только потом на дуэль ведь придется выйти. Дворянская честь, понимаете ли.
– Вижу, Игорь все-таки приучил тебя не уважать никого и ничего, включая высших государственных сановников…
– Он учил уважать человека за личные достоинства, а не за пост, который он занимает.
– Но все же, дворянин Федор Колычев, ты подал на мое имя прошение об открытии школы фехтования, – размеренно сказал Петр.
– Согласно закону, принятому регентским советом, – отозвался Федор. – И согласно уложению князя Андрея, необоснованный отказ может быть обжалован в городском и земельном суде.
– Да получишь ты свою лицензию, – отмахнулся Петр. – Ты лучше скажи, почему Басов не хочет открыть школу на свое имя? В Петербурге его еще не забыли.
– Не знаю, – всякая враждебность из голоса Федора исчезла. – Сказал, что ему это больше не интересно. Что этим должен заняться я.
– А пойти на службу ко мне не хочешь? Мне нужны сильные фехтовальщики. Дам сразу чин капитана… тем более, ты уже показал, что один стоишь целого взвода.