Холодильник порадовал его сиротливо лежащим на полке куриным яйцом, пустым пакетом из-под апельсинового сока и трупиком выпотрошенной ящерицы, расслабленно плавающим в пузатой бутылке китайской водки с загадочным названием «Во йао чжу у тхиень».
Как объяснил Денису китаец Жу, подаривший ему водку в благодарность за опубликованную в «Мега-СПИД-Экспрессе» статью «Желтомордые хунвейбины наезжают на подмосковных тараканов», косвенно рекламирующую продаваемые китайцем товары, в переводе это название означало «Я буду жить пять дней».
– Почему только пять? – озабоченно поинтересовался Денис.
Китаец закатил глаза и многозначительно поднял вверх указательный палец.
– Это ессь глюбокий сьмисель, – сообщил он. – Только сьтобы его поняти, надо выпити бутилка до дна.
Водка была желтая, как моча, а чешуйчатая бледно-зеленая ящерица со вспоротым брюхом, а зависимости от настроения ассоциировалась у Зыкова то с заспиртованным инопланетянином, то с расчлененным мутантом из фильма «Вязкая бесконечность ужаса».
Выпить водку Денис так и не решился, отчасти из-за плавающего в ней трупа, отчасти из-за названия, но расстаться со столь экзотическим подарком было жаль, и он на всякий случай держал бутылку в холодильнике, чтобы ящерица лучше сохранялась.
Повторно обведя взглядом скудные съестные припасы и убедившись, что ни в морозилке, ни в отделении для овощей не завалялся кусочек сыра или колбасы, Зыков вздохнул. Выбор был невелик. На завтрак он мог съесть яйцо, ящерицу, или же яичницу с ящерицей. При мысли о яичнице его передернуло.
Впрочем, оставался еще один вариант – сходить в магазин. Поспешно натянув джинсы и майку, Денис выбежал на улицу.
– Ты хочешь, чтобы я трахалась с собакой? – прозрачные голубые глаза несовершеннолетней Сусанны Потебенько, не мигая, смотрели на Максима Лизоженова.
На всякий случай сын советского поэта, словно бы невзначай, переместился в другой конец комнаты, подальше от темпераментной путаны.
– Но ведь ты мечтала стать актрисой, – напомнил он.
– Певицей, – поправила его Сусанна. – Я мечтала стать певицей. Как Наташа Королева.
– Да-да, я знаю, – кивнул головой Лизоженов. – Но ведь ты можешь быть поющей актрисой. Поющая актриса – это нечто большее, чем просто певица.
Дельфин русалку полюбил
Какой-то странною любовью, —
фальшивя, запела Потебенько. – Кстати, почему именно с собакой? Тебе не кажется, что с дельфином было бы романтичнее? Я могла бы надеть резиновый хвост. Ты не в курсе, у дельфина большой дырокол?
– Что? – недоуменно встряхнулся Максим. – Дырокол? У дельфина? Какой еще дырокол?