Рокер получил необходимые ему доказательства. Теперь он может нажимать на кнопку.
На борту есть еще один пистолет, он прикреплен к пульту помощницы.
Помощница что-то бормочет и вращает глазами. Необходимо добраться до этого пистолета...
Ваун расстегивает ремень безопасности и прыгает к пистолету. Из-за волнения он отталкивается слишком сильно, выхватывает пистолет из кобуры, пролетая мимо помощницы, и врезается в пульт плечом. Отскакивает в сторону, плывет назад, беспомощно размахивая руками и ногами, пока не удается найти точку опоры. Верх и низ несколько раз тошнотно меняются местами. Теперь кажется, что кабина перевернута вверх дном, а мертвый или умирающий экипаж - у него над головой.
Ракеты Рокера уже, конечно, в пути.
Ваун пытается сориентироваться по свету, льющемуся из люка, но свет меркнет, заслоненный тенью. Тень плывет вверх, потом налево, потом снова вверх и устраивается внизу, под ним.
Вауну в отчаянии удается пнуть плавающего в воздухе врача; в результате сам он, вращаясь, отлетает к люку. Врезается, хватается за косяк, дотягивается до рычага - и его останавливает мощная рука. Он внезапно утыкается в зеркало.
Его отражение одето единственно в шорты и мягкую кепку. Оно улыбается и говорит:
- Приятно познакомиться, брат! Это голос! Его собственный голос, голос Приора. Снаряды в пути. Ваун толкает гостя стволом и кричит:
- С дороги! Улыбка исчезает.
- Убери это, брат! Подожди! Я Аббат... Он хватается за пистолет. Ваун стреляет ему в грудь.
Далеко внизу пустынный океан движется столь медленно, что вроде совсем не движется, а "Суперогонь" повис в воздухе, и время умерло. Небо на границах мироздания густого кобальтово-синего цвета. Солнце над головой. Ангел низко на северо-западе.
Ваун летит, но у него болят глаза и все тело одеревенело. Он кисло посматривает на Клинка, который тоже не смыкал глаз, а все-таки нашел время пришить погоны старшего лейтенанта. Где он их отыскал, мать его? С ума сойдешь от такого рвения!
Если это состязание в выносливости, то Ваун его проиграл. Ему необходимо немного поспать, хоть несколько минут - но он поспит здесь, в кресле, ибо, уйди он в спальню на корме, он вернется через неделю. Понятно, что он на одну бессонную ночь опережает Клинка, но мысль о том, чтобы сдаться и уснуть первым, для него непереносима.
- Старший лейтенант?
- Сэр?
Лиловые глаза подернуты розовым, но не то чтобы слишком.
- Вы верите в любовь, Клинок? - Да, сэр. - Да? Правда? Вы любите гражданку Фейрн?
- Да, сэр.
- Сильно?
- Очень сильно.
Угловатые черты отражают исключительно уважительное внимание, ни эмоций, ни страсти.