Лили вскочила как ошпаренная, хотя слова виконтессы не рассердили и даже не особенно удивили ее. Почему же ей стало так больно?
Леди Элизабет тоже поднялась на ноги.
– Прошу прощения, если я невольно вас обидела, – торопливо проговорила она, не сводя с Лили проницательного взгляда. – Извините за столь откровенный разговор, но вы же должны понимать, что, женившись на вас, мой сын стал бы всеобщим посмешищем. Скандал с его первым браком только-только начал забываться. Можете вообразить, что тогда говорили: сын и наследник виконта Сэндауна женился на гувернантке, на женщине, оказавшейся на поверку немногим лучше уличной девки. И если на этот раз он женится на своей бывшей прислуге, которую имел неосторожность обрюхатить…
– Прошу вас, не надо, – перебила ее Лили, покраснев до корней волос, – я и так все прекрасно понимаю. Дэвон никогда не предлагал мне женитьбу, мы ни о чем не договаривались. Честное слово, мне кажется, что ваши опасения лишены оснований.
– А если бы он сделал предложение? На этот вопрос Лили при всем желании не могла ответить. Она беспомощно развела руками.
– Вы его любите? – спросила виконтесса, немного смягчившись.
– Прошу вас, – умоляюще повторила Лили, – у нас с Дэвоном сложные отношения, я.., не могу вам объяснить.
– Кое о чем мне уже известно. Клей мне рассказал.
Лили невольно улыбнулась. Опять Клей!
– Интересно, сказал ли он вам о моем наследстве?
– О каком наследстве?
– Через месяц я получу большую сумму.., ну, конечно, по моим представлениям. Возможно, Дэву или вам она такой не покажется. Как бы то ни было, я смогу сама содержать себя и ребенка. Дэвон об этом знает.
– Значит, вы намерены уехать? И опять Лили не смогла ответить. Леди Элизабет скрестила руки на груди.
– Вы мне нравитесь. Лили Трихарн, – откровенно заявила она. – По правде говоря, меня это удивляет, но тем не менее это так. Мне нравятся женщины, наделенные чувством собственного достоинства. А также незлобивостью. Вам, должно быть, нелегко было простить Дэвона за все, что он натворил?
Неужели ей все известно? Лили нашла в себе силы лишь кивнуть и прошептать:
– Да, это.., это было нелегко.
– Будь я на вашем месте, я вряд ли сумела бы простить его, – призналась леди Элизабет. – В конце концов, если бы доктор не объяснил ему, что к чему, он, наверное, до сих пор обвинял бы вас во всех смертных грехах. Боюсь, что я не смогла бы такое простить или предложить свою любовь человеку, отказавшему мне в доверии. Но я совсем не похожа на вас, Лили. Мое сердце черствее вашего, я законченная эгоистка.