Джорн заметил, что ветви всех деревьев свисают низко к земле под тяжестью ярких красных ягод и удивился, что вишни бывают такими тяжёлыми. Бросив меч на землю, он попытался сорвать ягоду с хвостика сперва одной рукой, а потом — обеими, но обнаружил, что это вовсе не вишни — а рубины. Все вишни на деревьях оказались рубинами, и ни одной нельзя было сорвать, даже если тянуть что есть мочи.
— Чтобы сорвать тысячу вишен, сосчитай тысячу тысяч, — произнёс голос за Джорном, и, обернувшись, он увидел человечка в островерхом колпаке, который глядел на него, моргая большими глазами.
— Скажи: раз, два, три, — попросил человечек.
— Раз, два, три, — повторил Джорн.
— Четыре, пять, шесть, — сказал человечек.
— Четыре, пять, шесть, — повторил Джорн, и когда он быстро досчитал до тысячи, в серебряную чашу упал рубин.
— Но ведь тысяча тысяч — это миллион, — сказал Джорн, — а досчитать до миллиона страшно трудно!
— Ты ведь хотел страшного труда — ты его и получил, — ответил человечек.
Джорн опять сосчитал до тысячи, и еще один рубин упал в чашу.
— Раз, два, три, четыре, я за вишнями пошёл, пять, шесть, семь, восемь, а рубины я нашёл, девять, десять, — выкрикивал Джорн.
— Вишни, рубины — не всё ли едино? — спросил человечек.
— Одиннадцать, двенадцать, как так — не всё ли едино? — переспросил Джорн.
— Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать.
Человечек, прохаживаясь туда-сюда, спросил:
— Что я делаю?
— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать — ходишь туда-сюда, — ответил Джорн, — двадцать один…
— Но как я могу ходить туда-сюда, не пройдясь сперва сюда-туда?
— Всё едино, — ответил Джорн. — Человек, который ходит, двадцать два, туда-сюда, ходит и сюда-туда, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь…
— Если туда-сюда то же самое, что сюда-туда, то туда — это сюда, а сюда — это туда, — сказал человечек.
— Не вижу, какой мне прок от такой головоломной загадки, — заметил Джорн.
Он досчитал до третьей тысячи, и третья вишня упала в серебряную чашу.
— Если так будет тянуться дальше, Тэг вернётся раньше меня с золотыми клыками Голубого Вепря, а Гэл принесёт Священный Меч Лорала, и кто-нибудь из них женится на Принцессе, а я всё буду отсчитывать вишни в чашу. Раз два, три, четыре, пять…
Человечек сидел на земле, смотрел на Принца и слушал его счет до четвёртой тысячи, когда четвёртая вишня упала в серебряную чашу, а Джорн стал считать сначала.
— Пятьдесят принцев пятьдесят раз за пятьдесят лет приходили сюда, чтобы набрать вишен или рубинов для своей принцессы, — сказал человечек, — и ни один не догадался, как справиться с этой работой. Я — не принц, по моей воле не упадут ни вишня, ни рубин, и я не вмешивался. Те пятьдесят принцев собирали свои ягодки или самоцветы как умели, потому что, право, стоит досчитать до миллиона ради руки и сердца прекрасной дамы. Но тебе, друг, надо помнить о Тэге и Гэле. Здесь есть одна хитрость, но сразу я тебе её не открою, а задам сперва несколько вопросов.