— Я могла бы заниматься вашим хозяйством, заботиться о вашем сыне и, если вечера будут тянуться долго, мы с вами могли бы…
— Вы хотите быть моей шлюхой.
Сора не могла видеть его лица, но все остальные в большом зале его видели. Заскрежетали по полу отодвигаемые скамьи, гости разобрали ножи, которыми резали мясо, и потихоньку перешли в дальний конец зала.
За столом не осталось никого. Никто не был в состоянии помешать сцене, о приближении которой говорили раскрасневшиеся щеки и сжатые кулаки Уильяма. Они просто с интересом наблюдали за схваткой любимого ими господина и женщины, которая должна стать его женой.
— Я бы не стала употреблять этого слова, — начала Сора, оскорбленная, но все же искавшая способ восстановить спокойствие.
— Это именно то слово, которое будут употреблять все остальные, — грубо прервал ее Уильям.
Впервые она осознала, что услышанная ею интонация в его голосе означает гнев. Руководствуясь запоздалой предосторожностью, она предложила:
— Милорд, может быть, мы сможем обсудить это завтра?
— Любовница обычно более опытна и умела, чем вы. Боль ее была просто сметена волной унижения.
— Сегодня утром вы считали меня достаточно умелой.
— Нежности, конечно же, совсем нет места в отношениях господина и его шлюхи. Когда господину хочется, чтобы его ублажили, его девка сбрасывает одежду и ублажает его.
Сора почувствовала, что он начал подниматься из-за стола, гнев его был столь силен, что каждое слово было окрашено им. Впервые, с тех пор как она узнала Уильяма, сознания Соры коснулся страх перед ним. Это был совсем не тот страх, который вызывал у нее отчим. От этого страха у нее вспотели ладони, сдавило дыхание, захотелось отодвинуть скамью и приготовиться бежать со всех ног прочь. Сора медленно встала, оперлась на стол, все еще теша себя надеждой, что тон его понят ею неправильно. Однако последовавшая тирада разрушила ее надежды и усилила тревогу.
— Когда мужчина — мужчина, который больше, сильнее и, это очевидно, умнее своей маленькой, слабой, чертовски глупой женщины — требует уделить внимание своей плоти, этой женщине лучше смиренно склонить голову и сказать «Да, милорд». — Он говорил, а ноги его стучали по полу. Голос его стал еще громче, когда он возвысился над ней.
Полная решимости не поддаваться угрозам, Сора расправила плечи и вскинула подбородок.
— Я вовсе не глупая.
— Я тоже раньше так думал, но происходящее пока зало, что я заблуждался. — Он сдернул с Соры вуаль и отбросил в сторону, потом схватил ее за косу и рванул голову назад. — Скажи это. Скажи, да, милорд. Я обслужу вас так, как вы требуете.