Тревельян усмехнулся, пропустив мимо ушей нравоучение Клер.
— Так это и есть ваша очаровательная сестра? Обойдя невесту Гарри, он остановился перед Сарой Энн и изучающе посмотрел на нее.
— Мне говорили, что вы очаровательный ребенок, но это лишь часть правды. — Он взял руку Отродья, поднес к губам и поцеловал.
— Тревельян, — резко бросила Клер. — Что вы делаете? Ведь она еще ребенок!
— Но вот-вот станет женщиной, — ответил он, не выпуская руки Сары. Отродье смотрела на него во все глаза.
Клер оттащила сестру от Тревельяна. Он подмигнул Отродью и вернулся к тазику, где продолжил отдирать бороду-
— Так что вы там такое говорили? Продолжайте, прошу вас.
— Вы вели себя так, как будто имели право совершить бракосочетание. Но ведь это обман! Они отправились к Кинкайду, думая, что поженились, но ведь это не так!
— Это все? О, черт! — Тревельян выругался, так как борода отделялась от лица вместе с кожей. — Но я ведь магистр суфистов, помните? Хотите посмотреть мой диплом? Длиной в четырнадцать футов и очень красивый.
— Да, — сказала Клер, — то есть, нет. Леа и Джеймса нужно обвенчать в церкви. — Она не могла больше видеть, как он мучается, отдирая бороду. — Садитесь! Дайте, я это сделаю, — сказала она, указав на стул у кровати.
Тревельян сел, а Отродье залезла на кровать и растянулась на животе, положив подбородок на кулачки и пристально глядя на Тревельяна. Клер налила горячей воды в тазик, опустила туда мягкую тряпочку, отжала ее и приложила к лицу Тревельяна.
— Их должен обвенчать настоящий священник!
— Религия — личное дело каждого человека, — пробормотал он через тряпку, прикрывавшую его рот.
— Неправда, — отрезала Клер и продолжила: — Бог есть, и вы это знаете.
— Я думаю, главное то, как человек воспринимает и толкует религию.
Клер сняла компресс с лица Тревельяна и медленно отодрала бакенбарды.
— Чем вы их прикрепили?
— Оман дал мне какую-то дрянь.
Когда бакенбарды были сняты, Тревельян повернулся к Саре Энн, которая смотрела на него не мигая, как змея на добычу.
— Клер, — обратилась она к сестре самым серьезным тоном, — мне кажется, он самый красивый мужчина на земле.
— Какое прелестное и умненькое дитя, — одобрил ее Тревельян.
Клер застонала, потом повернулась к Саре, придав лицу суровое выражение.
— Не говори ему ничего подобного. Он совсем не похож на других мужчин: путешествует по всему свету и поступает с женщинами так… У него нет ни сердца, ни души. Он просто наблюдает жизнь. Может себе позволить представиться священником и совершить обряд бракосочетания. Для него это не более чем шутка. Вся жизнь — игра. Он не живет, а лишь исследует!