К концу погрузки работала уже вся труппа. Даже Людмила Ивановна, пианистка и драматическая старуха в одном лице, руководила женской бригадой. Кудряшов работал молча, изредка давая указания, но зорким глазом следил за всеми.
«Конечно, тут много есть случайных людей, как сказал товарищ Фрунзе. Но хорошим подходом можно сделать из них своих. Даже вот из этого Анатолия Барсова, неврастеника во френче времен Керенского, может получиться человек, хотя он и заявил, что пошел в труппу исключительно из-за красноармейского пайка. С ними надо только уметь обращаться». Кудряшов молчал и наблюдал.
Потихоньку он осваивался с делом; стал даже втягиваться в художественную часть.
Левензон в своей пьесе написал ему небольшую роль. Кудряшов должен был руководить красными, когда они, ворвавшись в штаб белых, находят там умирающего генерала. Тот рассказывает, что он с юных лет был беспощадным с хитрым, жестоким и трусливым врагом. Кудряшов обращается к красноармейцам с короткой речью. Рядом с ним стоит Духов, держа в руках единственное «орудие» труппы — старый ручной пулемет Шоша. Петров и Данила Обушко, повозники, накрывают красным полотнищем убитого героя. «Надо отдать последний долг революционеру», — говорит Кудряшов, и «маэстро» Богучарский за сценой дирижирует пением «Интернационала».
Кудряшов вначале хотел отказаться от роли, но потом решил, что будет политически правильно, если он возьмет на себя эту небольшую сценическую задачу. Этим он как бы сгладит разницу между собой и актерами. Погрузка в Харькове доказала, что, если надо, лед можно заставить тронуться. Труппа, состоящая из обозных, красноармейцев, комиссара, художника и актеров, уже начинает превращаться в коллектив. Левензон и Воронцов приписывали это исключительно умелому политическому руководству комиссара.
Первый спектакль они дали в Александровске на станции перед стоящим там военным эшелоном.
В первый раз была поставлена пьеса «Последние дни Парижской коммуны». Красноармейцы плотной массой облепили площадку перед вагоном-сценой. Каждый патетический момент покрывали бурными аплодисментами. По окончании спектакля красноармейцы засыпали комиссара вопросами:
— Когда это произошло?
— Это правда или неправда?
— Давно это было или сейчас?
На вопросы Кудряшов решил ответить подробно. Получилась небольшая популярная лекция о Парижской коммуне. Актеры с большим интересом выслушали горячую речь комиссара, а Левензон сделал ряд записей и потом внес в пьесу новые разъясняющие диалоги.
* * *
В это время на фронте происходили большие перемены. С севера одна за другой прибывали свежие части: сборные полки, артиллерия и конница. Кудряшов знал об этом из сводок политотделов, которыми те его снабжали.