– Отец Ингри такой человек? – Габриель спросил так тихо, что только Дженни могла расслышать его.
Она кивнула виновато и искренне.
– Буду искать человека в своем вкусе.
– В каждом слое общества есть хорошие люди и подонки, Дженни.
– Как тонко подмечено, мистер Ангел, – она и так рассказала о своем прошлом больше, чем собиралась. Девушка повернулась к Габриелю спиной, явно игнорируя его.
– Больше всего мне хотелось попасть в Америку, чтобы жить в свободной стране, – обратилась она к Джоко. – Ингри, посмотри, мисс Либерти приветствует тебя, – она указала девочке, сидящей у нее на руках, на статую Свободы.
– В Америке множество разновидностей свободы. Надеюсь, ты здесь найдешь свою, Дженни.
Она не удержалась, снова повернулась к нему. В холодных глубоких синих глазах застыл вопрос.
– А ты, Габриель Ангел? Зачем ты едешь в Америку? За богатством, славой, свободой или, возможно… любовью? – спросила она.
Агнелли опирался локтями о поручни, держа кепи в руке. Дженни смотрела на сильные руки, которые недавно нежно ласкали ее тело. Ветер трепал длинные черные волосы Габриеля, отбрасывая их со лба. Сейчас он напоминал ей ястреба, готового расправить крылья перед полетом.
– Иногда мне кажется, что я еду за всем этим. Временами мне ничего этого не нужно. Когда мне не было и двадцати, я не хотел сидеть на одном месте, как дерево. Я хотел быть птицей и летать по свету с ветром наперегонки. Я уже не так молод, мне почти тридцать. Порой я думаю, что мне нужен кусок американской земли – дикой, неосвоенной, подальше от всех… и все. Я бы жил там по воле собственного сердца, по собственным законам, а не по указке землевладельца, как в Италии, или промышленника, как в Нью-Йорке. Проклятые боссы наложили лапу на хорошую работу в городе… Они платят человеку нищенскую зарплату. – Габриель был взволнован, и Дженни показалось, что он снова грохнет кулаком по деревянной переборке. Однако он закурил, не спеша затягиваясь. Затем небрежно пожал плечами, словно хотел сгладить значение слов и гнева, принизить ценность своей мечты. Небрежный жест, бесцеремонный тон скрывали его истинные чувства, но прищуренные темные глаза горели черными алмазами. Именно в то мгновение, хотя и не осознавая этого, Дженни влюбилась в Габриеля Агнелли.
– Ты собираешься жить на своем огромном поле американской земли совершенно один… или с женой, со своей Фиаммой?
– С женой? – Он натянуто улыбнулся. – Возможно.
– Возможно? Но ты говорил, что томишься одиночеством без жены, без семьи, – холодные синие глаза пристально смотрели на него.