– Кратчайший путь из дома в конюшню – здесь. – Он кивнул в сторону французских дверей в противоположной стене комнаты, которые она по ошибке приняла за высокие окна.
Элизабет не смягчилась. Лошади для верховой езды ничего не значили, так как, будучи герцогиней, она и так могла ими распоряжаться. Уверенная, что целью всей его речи было одурачить ее, превратив в послушную сельскую жену, она позволила своему бурлящему гневу вылиться в опрометчивые слова:
– По крайней мере вас не будет поблизости, чтобы настаивать на осуществлении того, что вы определили как «неприятную» обязанность получить наследника, которого я вам должна обеспечить. – Лиз встала с деревянным видом, скривив губы преувеличенным отвращением. – Ваше имя соответствует политику, подобному вам, – ни черный, ни белый, ни холодный, ни горячий… просто тепловатый.
– Тепловатый? Разве раньше мы не вели подобного разговора? Хотя в прошлый раз вы утверждали, что я холодный. – Терзаемый одновременно и гневом, и желанием рассмеяться, Грэй улыбнулся – медленной, чувственной, многозначительной улыбкой, от которой у его противницы перехватило дыхание. Он поднялся, обходя вокруг письменного стола с пугающей грацией пантеры. – Неужели вы забыли, как закончился тот вызов?
Грэй живо помнил их физическую дуэль и как она проиграла, сдавая в его руки свое нежное тело, отдав головокружительное персиковое вино своих губ. Но больше всего он помнил жадную страсть в ее легком, пугливом вскрике. Несмотря на неотложную необходимость скорого отъезда, он хотел услышать его снова.
Лиз поняла сделанную ею ошибку, в которой он, очевидно, услышал согласие стать добычей пантеры. Пугающее подозрение, что подсознательно она именно этого и хотела, сковало ее, она не в состоянии была пошевелиться, пока Грэй приближался, обжигая своим взглядом и искушая обещаниями незнакомых восторгов.
– Возможно, вы просто хотели заманить меня в еще одну демонстрацию ошибочности такого суждения? Хмм? – Голос Грэя был подобен низкому мурлыканью. Он остановился вплотную перед замолкшей, вспыхнувшей женщиной. С неожиданной нежностью он, слегка касаясь пальцами, погладил ее щеку и стройную шею.
Испуганное предчувствие и потрясение от открытия своих собственных чувств так обострили чувствительность Лиз, что она вся затрепетала от этого удивительно легкого прикосновения. Стоя совсем близко и не касаясь ее руками, Грэй наклонил голову и мгновенными, дразнящими поцелуями тронул уголки ее рта, его губы едва касались ее щек, глаз и чувствительных впадинок за ушами.
Не обладая опытом Грэя в науке страсти, Лиз чувствовала, что у нее подкашиваются колени, изнемогала от безумных пульсирующих ощущений. Она качнулась в его ждущие руки и, оказавшись в их кольце, почувствовала его сильное, мускулистое тело. Всепоглощающая волна новых опасных ощущений захлестнула ее и вытеснила последние слабые попытки рационально мыслить.