Полностью поглощенная собственными мыслями, Амбер машинально вставила ключ в замочную скважину. Работа, работа, вечная работа… В последнее время ни о чем другом она и думать не могла. Удивительно, но ей и впрямь понравилось руководить семейной компанией. А еще удивительнее — получалось вроде бы неплохо.
Ну, допустим, с отцом ей тягаться пока не по плечу, однако не случайно же сегодня их бухгалтер прямо заявил, что никогда еще дела компании Холлингзуортов не шли так хорошо.
Распахнув входную дверь, Амбер вошла в прихожую и только тут заметила явно поджидавшую ее мачеху.
— Господи, Беверли! — воскликнула она. — Ты меня напугала. Спряталась, не сразу увидишь.
— Твой отец хочет с тобой поговорить, — не тратя времени на разговоры, заявила мачеха. Прямо сейчас.
— Что случилось?
— Не представляю. — Беверли окинула девушку ледяным взглядом, затем повернулась и медленно удалилась.
С тяжелым вздохом Амбер пересекла просторную прихожую и, повернув в широкий коридор в правом крыле дома, остановилась перед первой дверью. Некогда за ней находился кабинет, весьма впечатляющий по размерам и очень строгий, типично мужской по духу, однако после случившегося у отца год назад инсульта его переделали в спальню с ванной комнатой. Находившаяся напротив бильярдная превратилась в квартиру, где поселился врач-физиотерапевт, друг и компаньон отца.
Амбер нерешительно постучала. В ответ из-за двери донеслось громогласное «входи»: инсульт, как ни странно, совсем не повлиял на речь отца.
Собравшись с духом, девушка открыла дверь и вошла в комнату.
— Привет, папа! Хотел меня видеть? — бодро проговорила Амбер. Боже праведный, неужели она когда-нибудь привыкнет к виду немощного отца? Бледное, изможденное лицо. Неестественная худоба. Инвалидная коляска рядом с кроватью… Амбер повернулась к врачу, крупному лысому мужчине лет сорока с удивительно спокойным характером, который в этот момент энергично растирал ногу больного. — Привет, Билл. Как наш пациент? Похоже, сердится.
— Слабо сказано, девочка. Пациент рвет и мечет, — взревел отец и раздраженно добавил, обращаясь к другу:
— Оставь мою несчастную ногу в покое. Лучше пойди выпей рюмочку-другую и отдохни. У меня серьезный деловой разговор с этим бизнесменом в юбке.
Билл пожал плечами и молча вышел из комнаты. Он привык к вспыльчивости своего пациента. Эдвард Холлингзуорт не из тех людей, что смиряются с неподвижностью. Он создан работать не покладая рук и, даже несмотря на свои шестьдесят два года, не думает об отдыхе.
Паралич, приковавший его к постели, почти не повлиял на его темперамент.
