Школьный возлюбленный Крис никогда не простит за то, что она одурачила его в ту памятную ночь. Но все их чувства бледнели перед ненавистью Бена Синклера…
Нет, она не будет думать о Бене. Эти мысли слишком тревожили ее, а ей сейчас нужен максимум самообладания, раз придется противостоять воинственным нападкам Беверли.
Она повернулась лицом к мачехе, испытывая странное любопытство: что же вновь придумала эта женщина?
— Что ты такое говоришь, Беверли? И чем же еще недоволен отец?
— Только взгляни на себя в зеркало. — Беверли презрительно изогнула губы. — Двадцать восемь лет, ни мужа, ни детей, и не поймешь, то ли женщина, то ли кто.
Брови Амбер мгновенно поднялись.
— Как это — не поймешь? Что ты имеешь в виду, Беверли?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — отрывисто продолжала Беверли. — С тех пор как приехала домой после развода, ты ни разу ни с кем не встречалась. Неужели тебя не интересует мужская компания?
Амбер отпила глоток вина, медленно пересекла роскошно обставленную гостиную и расположилась на обитом шелком диване.
Беверли села напротив, в свое обычное кресло, поигрывая стаканом виски с содовой.
— Ошибаешься, Беверли, — спокойно проговорила Амбер. — Я очень люблю мужскую компанию. Более того, предпочитаю ее женской. Мне нравится разговаривать с отцом и другими мужчинами, с кем вместе работаю.
Что же касается свиданий, то в прошлом году я неоднократно ужинала с мужчинами.
— Ну ты скажешь тоже! — огрызнулась Беверли. — Даже при самом богатом воображении деловые ужины никак не назовешь свиданиями.
— А, поняла — ты о сексе! — Занявшись бизнесом, Амбер четко усвоила, что зачастую нападение — лучшая оборона.
— Именно так. О сексе. Это что, запретная для тебя тема?
— Нет, если не забывать при этом о любви.
Дело в том, Беверли, что я из тех старомодных девушек, которым нужно любить своего партнера, чтобы получить удовольствие в постели.
Давненько ты не вела столь ханжеских речей, услышала она собственный внутренний голос. Каждое слово — наглая ложь. Ложь в квадрате, в кубе… Тогда, на выпускном балу, и близко не было любви.
Как хочется раз и навсегда изгнать из памяти то короткое и невероятно жгучее воспоминание! Нет, невозможно.
И снова будто огнем опалило разум и тело. Вот она в темном углу, прижатая к черной двери, задыхающаяся, а Бен стаскивает с нее трусики и овладевает ею…
Боже мой, она до сих пор помнит, какая всепоглощающая, горячая радость и жгучая потребность любви овладела ею в этот момент.
Интересно, чем бы все кончилось, не остановись он тогда, часто задумывалась она.