Тип торопливо хлопнул еще, и цыплят немедленно доставили. Я вгрызся зубами в мягкую ткань молодой птицы, а Тип сделал попытку познакомить меня с перенасыщенной программой дня.
— Постой, маршал, — сказал я, — ты случайно не забыл то, что я тебе наказывал?
Тип, казалось бы, должен был спросить, что именно я наказывал, потому что наказов было немало, но он мигом среагировал, сказав, что в точности исполнил мое желание, и вынес из покоев все насажанные Изольдой видео точки.
— Ну что ж, — удовлетворенно хмыкнул я, восхищаясь его умением читать мысли на расстоянии, — надеюсь, в будущем у нас не возникнет с этим осложнений?
Тип поперхнулся, но, взяв себя в руки, продолжил:
— В десять утра, у вас встреча с коллегой.
— Что за коллега? — справился я, деловито обмакивая кусок нежной телятины в настойку с острым турецким соусом.
— Его величество король Иордании.
— А что, король прибыл с визитом?
— Прибудет через два часа. Далее экстренное совещание с главным раввином страны равом Оладьи Евсеевым.
— Почему экстренное, маршал? — едва не подавился я.
— Не могу знать Ваше величество, — уклонился от ответа Тип, — так хочет рав.
Сука, будет, наверное, прочищать мне мозги по поводу моего личного педагога.
— Затем послеобеденный сон, после которого Ваше величество может провести время в кругу семьи.
— Жен что ли? — с беспокойством уточнил я.
— Так точно, Ваше величество. И, наконец, в шесть вечера бои гладиаторов.
— Ого! — восхитился я, — кто рубится то?
— Команда бывших политиков из леворадикального блока.
— То есть, как это?
— После переворота коммунисты и центристы были взяты в плен и из них сформировали отряды смертников для боев на арене.
У меня испортилось настроение. Мне явно не понравилась участь горемычных левых, но я промолчал, понимая, что не стоит посвящать типа в свои личные переживания.
Церемония встречи с королем Иордании и переговоры с ним весьма утомили меня.
Король, который вел современный образ жизни и своего гарема не держал, явно завидовал мне и все его речи сводились к тому, как именно мне удается поддерживать порядок и взаимопонимание среди такого количества женщин.
— Мне иногда тоже хочется, — с грустью сказал он, когда министры иностранных дел оставили нас для беседы с глазу на глаз, — однако на дворе двадцатый век и к гарему сейчас относятся как к пережитку феодального общества.
— Будьте выше этих предрассудков, коллега, — упрекнул я его.
— И хотелось бы, дорогой Соломон, да сан не позволяет. Вам вот хорошо, в вашем лице народ видит своего национального героя и потому закрывает глаза на гарем… А у меня этот номер не пройдет. Я и тем доволен, что пока еще терпят меня как короля.