Уже плохо соображая от удушья, я наслала на тебя мощное романтическое наваждение. Не помогло.
Я знаю, это недостойно принцессы, – но у меня не было выхода; из последних сил я внушила тебе сильнейшее сексуальное влечение и тут же хлопнулась в обморок. Остальное ты знаешь не хуже меня…
Несколько долгих минут Порнов сидел молча. Соображал. Темнел лицом и хрустел суставами пальцев.
– Остановите самолет, я слезу! – наконец объявил он и положил руки на штурвал. – Я чувствую, тебе абсолютно наплевать, что будет с «Оклахомой» дальше. Мне – нет; поэтому я поворачиваю катер обратно. Сама заварила кашу, – будь любезна сама ее и расхлебать.
7. РАЗОБЛАЧЕНИЕ НЕЗНАКОМКИ
– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – с угрозой произнесла принцесса. Она медленно и отчетливо выговаривала слова и невидимая опасность сгущалась в воздухе.
У Порнова от злости в очередной раз сорвало крышу.
– Знал бы, что так выйдет, – заорал он, – и пальцем бы не шевельнул. Пусть бы тебя Ухов оттрахал. За что, спрашивается, человека в собаку превратила?! Из-за тебя ведь сейчас весь экипаж когтями по полу стучит, да блох выкусывает. Штурман… Он, конечно, сволочь порядочная, но не настолько же, чтобы у него зубы в рот не входили. Если бы не ты, мы бы сейчас уже к дому подлетали… Давай-давай, поубивай маленько, авось полетает! Плевать я хотел на эти твои оживления; как-нибудь обойдусь!
– Прекрати! – закричала на него принцесса, и впервые за все время в голосе ее звучал не только приказ. – Если хочешь знать, я тоже своей жизнью рисковала, когда тебя в шлюзовой воскрешала. Даже больше чем жизнью! Эти твари опоздали на всего-ничего… А ты…
И, резко крутанувшись в своем кресле, она отвернулась от Порнова. Закрыла лицо руками и в хрустальной тишине пилотской кабины ошеломленный Порнов услышал судорожный вздох.
– Эй, – сказал он, – чего там… Да не плачь ты… вы, Ваше Высочество!
– Этого вы от меня никогда не дождетесь, господин Гадюкин, – невнятно донеслось до Порнова. – Ни отец не дождался, ни сестры-предательницы. Уж вы – и подавно!
И за что мне жизнь такая собачья? Одни враги кругом! Ни подруг, никого; всегда только сама за себя…
– Ваше Высочество, – вновь сказал Порнов и неловко подергал принцессу за рукав, – я все понял. Больше не буду…
– Ничего ты не понял! – сказала принцесса, выдергивая рукав, хотя и не сильно. – «Ваше Высочество, Ваше Высочество…» Я ведь не против, если ты будешь иногда говорить мне «ты». Дело в другом. Пожалуйста, не груби и не хами мне, не пытайся меня оскорбить или унизить; во мне все-таки королевская кровь!