— Я не уделила бы грязной свинье вроде тебя и секунды своего времени в постели, — прошипела Тэсс.
— О, ты предложишь мне это и многое другое в придачу, Тэсс. Прежде чем мы закончим, ты дашь мне все, что захочу. А хочу я, милая моя, совсем немного — все то, что ты должна мне дать. — С сумрачным лицом лорд Рейвенхерст навалился грудью на ее напряженное тело, прижавшись к ее нежной коже каждой своей мышцей, каждой косточкой. — А потом, — отрывисто прошептал он, — ты дашь мне все остальное.
— Я н-ничего не дам тебе, подонок! — всхлипнула Тэсс, ненавидя себя за прерывающийся голос.
Глаза Рейвенхерста затуманились от гнева.
— Тогда, может, испытаем?
— Ты подлый выродок… — Тэсс вдруг задохнулась, почувствовав, как что-то плотное и липкое проскользнуло ей за ворот платья.
Медленно, с рассчитанной неторопливостью, Дейн разглядывал остатки вишневого торта, которые опрокинул ей на грудь.
— Да, ты очень напоминаешь мне эти сласти.
Тэсс закрыла глаза и неистово забилась, когда поняла его намерение, но было слишком поздно. Его смуглое лицо уже неумолимо наклонялось к ней. Над ней оказался его жадный и горячий рот, заскользивший вдоль шеи.
— Прекрати! — нетвердо приказала она, направив всю свою энергию на то, чтобы справиться с диким приступом желания, которое спровоцировало это прикосновение.
Боже правый, как могло собственное тело так подвести ее?
Снова.
Стараясь не смотреть на него, она еще сильнее чувствовала его сильный и влажный язык на своей нежной коже; захватывая губами плоть, Дейн отправлял в рот кусочки сладких ягод.
— Очень спелая, — шептал он ей в шею. — И, без сомнения, сильно залапанная.
— Я заставлю тебя заплатить за это, — клялась она через стиснутые зубы. — Быть может, это будет последнее, что я сделаю, но я это сделаю!
Она говорила с открытыми глазами, моргая под тяжелым, голодным взглядом Дейна.
— Это только начало, Тэсс. Ты знаешь это не хуже меня.
— Это конец, ты, подонок. Конец пустоты! Лицо Рейвенхерста перекосилось от гнева.
— Не надейся одурачить меня. Твой бешеный пульс, твои напряженные мышцы выдают тебя даже теперь. Твое тело по крайней мере еще не научилось лгать!
— Это ты лжешь, это ты весь перекошен. Да ты сущий безумец!
— Иногда безумцы говорят чистейшую правду. Почему бы тебе не признаться, что ты хочешь меня?
— Я ни в чем не признаюсь, разве только в том, что ненавижу тебя!
Горящие и вожделеющие глаза Рейвенхерста пристально смотрели на нее.
— В самом деле? Но я вижу, осталась последняя ягода. Самая спелая. — Он вдруг подвинулся, одним бедром пригвоздив к столу ноги Тэсс, а другую согнутую в колене ногу прижав к ее бедру.