— Ты не забудешь их, Элпин Мак-Кей, — бросила она через плечо. — И они знают это.
Элпин засмеялась:
— Спой Саладину песню о том, что тебе очень-очень стыдно.
— Готова спорить. Но не раньше, чем я пропою богам твое имя.
В устах Иланны это было наилучшим комплиментом. Элпин благодарно кивнула. Затем она вернулась в спальню, чтобы отдохнуть и найти способ справиться со своим упрямцем мужем.
Через несколько часов Элпин, как терпеливая кошка за мышью, следила за ворочающимся с боку на бок Малькольмом. Его черные ресницы затрепетали. На подбородке и щеках виднелась щетина. Его руки были привязаны к спинке кровати красными шелковыми шарфами, и он казался очень беззащитным.
Застонав, он резко повернулся и открыл глаза.
Элпин приготовилась к атаке.
— Что имел в виду Саладин, когда обвинил тебя в том, что ты вмешивался в мою жизнь?
Покрасневшие глаза посмотрели на нее, затем снова закрылись.
— Зачем ты сидишь на мне верхом? И который час?
Элпин сжала коленями его бока и посмотрела на часы.
— Настало время ответить мне. Правда ли, что ты хитростью заманил меня в Кил — далтон?
Он вздохнул:
— Ты, должно быть, устала, Элпин. Ложись и спи. '
Она терпеть не могла его самоуверенность и снисходительный тон. К тому же он не должен так привлекательно выглядеть после целой ночи излишеств.
— Отвечай!
— Ты приехала ко мне. Сказала, что я — твой лучший друг. А теперь развяжи меня.
Он должен был сказать это. Ну, ладно, она тоже умеет хитрить.
— Мне казалось, что тебе нравится быть связанным. Прошлой ночью ты сам это говорил.
— Это было вчера, — процедил он через стиснутые зубы. — А сейчас слезь с моего живота, или тебе придется пожалеть об этом.
— Ты блефуешь. С чего бы мне жалеть об этом?
— Меня может стошнить. Развяжи меня. Ее саму подташнивало. Элпин устроилась поудобнее и почувствовала, что Малькольм неравнодушен к ней. Он открыл глаза.
— Господи, Элпин. Не станешь же ты мучить человека, который накануне перебрал эля, а сегодня вынужден выслушивать колкости от собственной жены.
Она гордо выпрямилась, не удостаивая его ответом.
— Или станешь? — вяло спросил он.
Элпин почувствовала, что готова смягчиться.
— Хорошая девочка, — заворковал Малькольм. — Дай мне встать и мы обсудим все, что тебя беспокоит. Мы же умные, взрослые люди. Давай вести себя соответствующим образом.
Это звучало слишком разумно. Элпин сменила положение. Малькольм торжествующе улыбнулся.
— Не так быстро. Я жду объяснений.
— Я был без ума от тебя, милая. И не обращай внимания на пьяный треп. Я здесь ни при чем.
Шарм буквально сочился из него, как патока из сахарного тростника.