Мавр сморгнул, его непроницаемый взгляд уперся в Элпин. Он явно был удивлен, что она находится в этом доме.
На одном его плече висела курьерская сумка, на другом — ремень, на котором болтался смертоносный ятаган. Элпин было знакомо это оружие, но теперь оно казалось гораздо меньше. Бросив взгляд на поясную сумку Малькольма, она вдруг поняла, что та тоже «уменьшилась» в размерах. Последний раз она видела Малькольма и Саладина мальчишками, носившими вещи, изготовленные для взрослых. Теперь они выросли и по-прежнему носили древние символы своих предков.
— Добро пожаловать, — Саладин закашлялся и вопросительно посмотрел на Малькольма.
— Да, разумеется, добро пожаловать, — уверенно поддержал друга Малькольм. — Помимо всего прочего, леди Элпин еще и наша экономка.
Саладин с опаской взглянул на Малькольма. Тот не сводил глаз с его сумки.
Элпин почувствовала себя чужой здесь, и ощущение было не из приятных. Закрыв расчетную книгу, она встала и принялась убирать на столе.
— Мы долго не виделись, Саладин, — произнесла она первые пришедшие на ум слова.
Малькольм пригласил друга в комнату и протянул руку. Саладин вздохнул и неохотно — по крайней мере, так показалось Элпин — передал ему кожаный мешок.
— Дурные вести, господин. Малькольм немедленно сунул руку в сумку. Мавр смотрел на Элпин. Сложив ладони, он коснулся ими лба и поклонился.
— Прошло много лет, леди. Да благословит вас пророк.
Она пробормотала слова благодарности, не спуская глаз с Малькольма, который вынул из сумки пачку писем и теперь хмурился. Она задумалась над тем, что за плохие вести он получил и от кого. Возможно, от женщины, решила Элпин. Если так, ей повезло.
Надеясь задеть его самолюбие, она произнесла:
— Ну-ну, лорд Малькольм… «Что такого в этих бумажках, что вы так побледнели?»
Он напрягся и посмотрел на нее. В темно-карих глазах светилось осуждение.
— Насколько я помню, когда ты уезжала отсюда на Барбадос, ты не могла прочитать даже странички в букваре. Теперь же ты вовсю цитируешь Шекспира и саги о предателях. Интересно, с чего тебе пришел на ум именно «Генрих Пятый»?
Она считала эту цитату подходящей, а кроме того, хотела показать ему, что за эти годы получила неплохое образование. Ее озадачило, что он заговорил о предательстве.
Чтобы скрыть свое замешательство, она притворилась обиженной.
— Я хотела поразить тебя, но ты меня раскусил. Что же теперь делать?
Он смягчился, но ненамного. В его словах звучала угроза.
— «Предлагаю тебе воззвать к Богу, дабы он дал тебе терпение и раскаяние во всех твоих грехах».
В детстве он тоже любил цитировать классиков, но теперь цитаты в его устах звучали зло. Элпин прижала к груди гроссбух.