Ей захотелось сжать кулаки, замолотить ими по столу и назвать Малькольма вором и бабником. Но ее голос остался нежным и приятным.
— Тебе ни к чему прятать от меня свои любовные письма.
— Ты не ревнива?
Она ничуть не ревновала его, но надо было притворяться неравнодушной к нему и ничем не выдать своего спокойствия. Элпин предпочла перевести разговор на более важную для нее тему.
— То, что произошло между нами в казарме… Прошу тебя, пойми, что я приехала сюда вовсе не для того, чтобы завоевать твою привязанность. Неужели ты сам не видишь? — уже мягче добавила она.
Его веки опустились. Ресницы были столь густы и длинны, что касались щек.
— Причины твоего приезда сюда мы обсудим позже… Когда искупаемся.
Новая мысль пришла в голову Элпин. Ей необходимо время, чтобы выдумать беспроигрышный способ женить на себе этого человека.
— Меня очень тревожит то, что произошло.
— Дальнейшее встревожит тебя еще больше.
— Все развивается чересчур быстро, ты не находишь?
— Ты поощряла меня, Элпин. Что заставляет тебя отступать теперь?
Да, она поощряла его и, возможно, ошибочно дала ему понять, что достаточно искушена в науке соблазнения. Элпин удивляло, что она так легко добилась успеха. Может, теперь следует воззвать к его чести?
— Потому, что…
Он принялся играть ее браслетом.
— Так почему же?
Потеряв терпение, она выпалила:
— Я еще девственница.
В его глазах мелькнуло вожделение.
— Это делает наш договор еще более привлекательным.
Он говорил так, словно договаривался о покупке стада овец. Он богат, его владения обширны. Приобретя «Рай», он стал еще богаче. Ну нет, ее саму он не получит так легко. Сделка будет заключена на ее условиях. Но необходимо вызнать как можно больше.
— Что здесь такого привлекательного? О чем ты?
Его пальцы медленно поползли по ее руке.
— Если ты говоришь правду, то это считается очень привлекательным — в определенных кругах.
Единственными кругами, о которых она могла подумать в этот момент, были круги, которые описывали его пальцы. Элпин удивилась, что может одновременно желать и презирать его.
— Зачем тебе я? У тебя достаточно женщин.
— Достаточно сказать, что ты всегда занимала особое, незабываемое место в моей жизни.
— Место, которое ты мне отводишь, никак нельзя назвать почетным, — проворчала она.
— Напротив. Я собираюсь почтить тебя всю, от изящных мочек ушей до крохотных пальчиков на ногах.
В тех частях тела, которые он упомянул, немедленно возникло странное, щекотное ощущение, распространившееся на все тело.
— Я не крошечная и не изящная. Оставь подобные нежности для своей ненаглядной Ро — зины.