– Я пообещала Джимми, что поеду. Если не поеду, он выберет другую. А если он это сделает – просто умру!
– А если я поговорю с ним…
– Папа! Папа! Брось свои допотопные привычки.
В дверь позвонили, потом стали громко стучать.
– Интересно, кто бы это мог быть? – вслух спросила Пэтти и помчалась открывать.
В дверях стоял мальчик лет шести с взъерошенными волосами, курносым носиком и измазанным подбородком.
– Я хочу посмотреть на своего кролика.
– На своего кролика? – разозлилась Пэтти.
Майк закричал из-за стола:
– Давай заходи, Мервин.
Мервин по-деловому прошагал через гостиную туда, где все завтракали.
– Твой кролик прогуливается на заднем дворе, – сказал Майк.
– Спасибо.
– Приходи в любое время, – продолжал Майк. – Когда хочешь. Я за ним хорошо ухаживаю. А с тебя начисляю десять центов в день на его питание.
Как только Мервин ушел, Джордж Рэндалл бросил тяжелый взгляд на Майка.
– Слушай-ка, я ведь ничего об этом не знаю. У тебя тут, оказывается, настоящий ломбард!
– Я скопил почти пятьсот долларов. И собираюсь собрать деньги на весь первый курс колледжа. Тебе, папа, не придется потратить на меня ни цента.
На улице требовательно загудела машина. Ингрид смахнула слезу, собрала учебники и, нагнувшись, поцеловала отца.
– Я люблю тебя, папа.
Она выбежала через парадную дверь и помчалась к машине старомодного вида. Джимми сказал: «Привет!», и она ответила: «Привет!» Не переводя дыхания, она скользнула на сиденье.
– Эй! – раздался голос по ту сторону улицы. Это, улыбаясь, подходил Грег. – Решила меня бросить?
– Простите, Грег. Я собиралась забежать и предупредить. Я просто позабыла. Теперь по утрам меня будет подвозить Джимми. Через неделю у нас классный вечер. Нам надо столько обсудить. Представляете? Остается всего неделя. Но я должна была заранее сказать вам об этом, Грег. Это Джимми Уайльдер. Грег Болтер. Вы так заботливо относились ко мне, Грег. Я никогда не забуду, как вы подвозили меня по утрам, и как мы беседовали, и как это было для меня важно. Никогда.
– Как сестра?
– Если хотите знать, сердится ли она на вас, то да. Но я поговорю с ней. Не беспокойтесь. Думаю, что мы должны оплатить перекраску машины, но если вы против… А пока до свидания.
Машина лишь внешне казалась старой. Под историческим корпусом все было сверхсовременно, и на малейшее прикосновение Джимми машина реагировала столь резким ускорением, что у каждого старше двадцати лет аж дух захватывало.
– О чем ты с ним беседовала? – спросил Джимми.
– О жизни, – ответила Ингрид. – О жизни. – И добавила: – Разве со стариками обсуждают, чем заниматься с более молодыми людьми?