– Сядь, – сказал он, – сядь и послушай, что я о тебе думаю, Харлоу.
Эвелл наклонился к подошедшему мужчине, похоже, они были знакомы, потому что он с улыбкой сказал:
– Послушай, здесь дама; почему бы тебе не выбрать для этого другое время, Флойд?
Человек отступил и негодующе закатил глаза.
– Не вмешивайся Эвелл. Я не думаю, что вы с Харлоу приятели – тебе ведь известно, что он вытворяет.
Эвелл, не переставая улыбаться, ухватил назойливого пришельца повыше локтя.
– Пойдем лучше выпьем, Флойд, не делай глупостей.
По тому, как тот скривился от боли, можно было судить о недюжинной силе Эвелла.
– Ради Бога, Эвелл, отпусти меня, – попросил человек, позволяя увлечь себя к проходу в бар.
– Разумеется. Я сейчас подойду, – Джек Эвелл выпустил его руку, и человек, растирая предплечье, по всей видимости, забыв о Филе, скрылся в проходе.
– Спасибо, Джек, – мрачно поблагодарил Фил. – В этом не было нужды, я бы сам разобрался.
– Я знаю, – Джек сопроводил улыбку легким кивком и повернулся к Руфи, которая изо всех сил старалась выглядеть безразличной. – Не хотите ли потанцевать чуть позже? – спросил он. – Разумеется, если Фил не против. Она думала, что Фил сейчас что-нибудь ответит, но тот молчал; тогда она сказала:
– Спасибо, не сегодня, – и отвернулась.
Фил не стал говорить об Эвелле.
– Этот чертов Флойд Хенли пропил все, что у него было, а теперь виноват кто-то другой, – Руфь изучающе посмотрела на него.
– Кто он такой?
– Бездельник, бывший владелец моей компании. Этой весной он пытался начать все сначала, но тут же спьяну упустил три хороших контракта – те самые, что достались мне. Теперь обвиняет меня в том, что я его подсиживаю.
Руфи захотелось уйти отсюда. Не только из-за недавней сцены, просто оживление, царившее вокруг, уже не казалось таким веселым, скорее наоборот, грозило очередным скандалом. Сперва она ругала себя за разыгравшееся воображение, но к середине ужина и впрямь заметила в зале несколько ссор между посетителями. Все они закончились, впрочем, довольно мирно.
Она что-то сказала Филу по этому поводу. Тот пожал плечами. – Ну я же говорил тебе, в нашем городе с его волчьими законами это – самый жестокий бизнес. Вообще-то я думаю, пей они все поменьше, тут было бы спокойней.
Он не предложил ей уйти. Руфь сосредоточилась на еде, однако невольно продолжала следить за окружающими, и когда к ним без приглашения подсел грузный итальянец, она восприняла это как должное. Даже то, что он отравлял воздух вокруг себя едким сигарным дымом и сразу же принялся беседовать с Филом, не обращая на нее внимания.