Своими глазами она могла бы околдовать кого угодно.
— Я обещаю. Честное слово, я никому не скажу.
— Слово?
Даже если она сама верит в то, что говорит, все равно вполне может забыть о своем обещании, когда ее спросят, где она была.
Он наклонился к ней, и она увидела, как блестят его белые зубы на фоне черной бороды.
— А если твоя мать спросит, где ты была, что ты ей скажешь?
Она опять испугалась, что он не поможет ей.
— Я скажу ей… — поняв, как важно то, что она сейчас скажет, Глория немного помедлила. Индейцы, кажется, ему доверяют, значит, если он ей поверит, то убедит наррагансетов отпустить ее подобру-поздорову. Она постаралась, чтобы голос у нее не задрожал. — Я… я скажу, что упала в реку. Это ведь правда, хотя и не вся.
Куэйд оглянулся на Томаника, который сидел на корточках перед входом в свой вигвам. Глория нашла нужные слова, и вскоре ее должны отпустить. Когда охотник отошел, она сочла разумным остаться на месте и так простояла все время, опустив глаза к земле, пока он не вернулся к ней с большой простыней, которую накинул ей на плечи.
— Я провожу тебя, — сказал он, и она в первый раз услыхала, как ласково может звучать его голос.
Глория завернулась в простыню, и охотник повел ее к реке. Она шла рядом с ним и вдруг остановилась с потемневшими от нового страха глазами. Мать, может, поверит, что она упала в реку, но она не дурочка, Глория не имела ни малейшего представления, как ей объяснить появление охотника. Она подняла на него глаза.
— Если ты проводишь меня до реки, дальше я доберусь сама, — решительно проговорила она.
— Нет, — также решительно возразил Куэйд и легонько толкнул ее в спину. — Я провожу тебя до дому.
Глория набрала в грудь воздуха и выпалила:
— Ты мне не доверяешь? Охотник кивнул:
— И это тоже. А еще я хочу поесть чего-нибудь домашнего.
Только тут она поняла, что все время думала единственно о себе, а ведь она должна быть благодарна незнакомцу за то, что он уговорил индейцев отпустить ее.
— Простите меня, — промямлила она, когда они вновь двинулись к реке. — Я не хотела быть грубой. Я просто не подумала. Я знаю, что обязана вам всем… и моей свободой, и, наверно, жизнью. Я рада пригласить вас в наш дом разделить с нами ужин.
Куэйд кивнул. Девушка нравилась ему все больше. Другая бы на ее месте изошла слезами, а этой все нипочем. Да, такая шпионить не будет.
Пройдя немного, Глория опять остановилась, и Куэйд чуть не налетел на нее.
— Что случилось? — спросил он, думая, что она поранила ногу об острый камешек.
Она показала на индейцев, смотревших им вслед.