— Я был и на севере и на юге, — сказал ей Куэйд. — В Канаде хорошая охота, но зимы очень холодные. Всем заправляет там Бэй-компани. Думаю, этой зимой я опять поохочусь на севере, — Куэйд отодвинул от себя пустую доску и положил на стол салфетку. — Не люблю подолгу задерживаться на одном месте да и, пока силы есть, не вижу в этом смысла. В прошлом году я неплохо заработал, — он улыбнулся и согласно кивнул, когда Моди-Лэр взялась за кувшин, чтобы вновь наполнить пивом его кружку, а потом принялся медленно смаковать горьковатый напиток. — У меня было несколько монет в кармане и много пороха в мешке, и я пошел с наррагансетами на юг.
Куэйд помедлил. Нобл Уоррен был не такой. Он тоже любил охоту и свободу, но, когда кончался сезон, его неудержимо влекло к полю и к дому, где его ждала любящая жена с дочерью.
— С наррагансетами? — Моди-Лэр выпрямилась в кресле и с любопытством посмотрела на дочь. — Это они недавно поселились за речкой? И ты с ними пришел из Канады?
— Да, — подтвердил Куэйд, сразу же пожалев, что заговорил о них, тем более что сам велел Глории молчать. — Их совсем немного. Они бежали в Канаду, а теперь вернулись, чтобы жить на земле своих предков. Надеются обрести прежнюю силу.
Глория побледнела, а Моди-Лэр нахмурилась. Интерес дочери к индейцам не укрылся от глаз матери, хотя забеспокоилась она из-за неприятностей, которыми грозило возвращение наррагансетов.
— Боюсь, они пожалеют об этом, — проговорила умудренная жизнью женщина, немало повидавшая горячих голов. — Не будет им тут мирной жизни.
— Да, — согласился с ней Куэйд, — я им то же самое говорил, но они мне не поверили. Лучше бы им поселиться у французов или на западе, где их некому ненавидеть. А Томаник и его люди убеждены, что должны были вернуться в родные места, потому что иначе им не возродить свое племя.
— Возродить? — переспросила Глория.
— Да нет, им никогда не стать прежними, — ответил Куэйд, и глаза у него погрустнели. — Среди них много и ненарраган сетов. Мужчины взяли себе новых жен в Канаде, после того как прежние были проданы. Так что настоящих наррагансетов совсем мало, — он тяжело вздохнул и покачал головой. — Они даже себе в этом не признаются, но пришли они сюда умирать. Это самое большое, на что они могут рассчитывать в родных местах.
Глория вспомнила смеющихся женщин, расшалившихся детишек и гордых воинов. Ей тоже стало грустно, и она задумалась о том, почему люди не могут жить в мире и покое. Земли хватает. Зачем надо одному народу прогонять другой? Из страха? Из жадности? Почему?