— Оставьте этот номер для старых маразматиков вроде вас, Вермель, а сейчас постарайтесь-ка лучше отработать хоть часть тех денег, что вам тут каждый месяц платят из чистой благотворительности?
— Из благотворительности? — почти завизжал оскорбленный хранитель добродетелей.
— Вот именно.
И тут наконец вступил Франсуа. Он встал и обратился к старшему клерку:
— Вы считаете меня воспитанным человеком, мсье Ремуйе?
— Несомненно.
— Что же, тогда постарайтесь угадать, что я, при всем своем хорошем, нет, блестящем воспитании, думаю об этих двух мокрицах, погрязших в злословии и клевете?
— Могу предположить.
Лепито повернулся к мадемуазель Мулезан и Вермелю.
— Дорогая мадемуазель Мулезан, почтеннейший мсье Вермель, имею честь сообщить вам: вы гов-но! Я надеюсь, мы не разошлись в мнениях, мсье Ремуйе?
— Нисколько, мсье Лепито.
После этого инцидента — самого серьезного из всех, когда-либо происходивших в конторе мэтра Парнака, — временно оставленные врагами позиции вновь охватила тишина. Наконец пробило половину шестого — время окончания рабочего дня для клерков. Звон часов долго отдавался в пустом доме раскатами мрачного эха и, казалось, рвал на части обретенный после схватки покой. Собираясь уходить, мадемуазель Мулезан заметила:
— В мое время, когда в доме кто-то умирал, все часы останавливали.
— Не всем удалось пожить в средние века, — невозмутимо парировал Антуан.
После того как шаги мадемуазель Мулезан и Вермеля затихли в саду, Лепито тоже собрался уходить. Старший клерк задержал его.
— Хочу сказать вам пару слов, Франсуа.
— Вот как? Ну что ж, выкладывайте, старина!
— Я должен просить у вас прощения за то… за то, что собирался сделать по приказу мсье Дезире…
— Ладно, забудем об этом.
— Войдите в мое положение.
— Я и так все понял…
— …и не держите на меня зла, когда вы станете… короче, потом.
— Успокойтесь, я уже выкинул это из головы.
— Честное слово?
— Клянусь.
— Благодарю вас!
Появление Мишель Парнак прервало это изъявление взаимных симпатий. При виде девушки Франсуа подскочил от досады. Зато Антуан заговорщически улыбнулся.
— Добрый вечер, мадемуазель Мишель… Я как раз ухожу. Мы с Франсуа немного задержались, потому что говорили о вас.
— Обо мне?
Лепито попытался угомонить старшего клерка, решившего оказать ему услугу.
— Прошу вас, Ремуйс!
— Вы только посмотрите, мадемуазель, как он смущен! И знаете почему? Другой темы, кроме «мадемуазель Парнак» для него не существует. Он просто замучил меня.
— Ну сколько можно, Ремуйс? Прекратите!
— Хорошо-хорошо, умолкаю. У меня никакого желания выболтать эту очаровательную тайну. До свидания, мадемуазель! Франсуа, до свидания…